ПОСТАНОВЛЕНИЕ Европейского суда по правам человека от 21.02.1975"ГОЛДЕР (golder) ПРОТИВ СОЕДИНЕННОГО КОРОЛЕВСТВА" [рус. (извлечение), англ.]
[неофициальный перевод]
ЕВРОПЕЙСКИЙ
СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
СУДЕБНОЕ
РЕШЕНИЕ
ГОЛДЕР (GOLDER) ПРОТИВ
СОЕДИНЕННОГО КОРОЛЕВСТВА
(Страсбург, 21
февраля 1975 года)
(Извлечение)
КРАТКОЕ
НЕОФИЦИАЛЬНОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ
ДЕЛА
A. Основные факты
Г-н Сидней Элмер
Голдер, гражданин Великобритании, родился в
1923 г. Когда он отбывал тюремное заключение в
тюрьме Паркхерст на острове Уайт, там 24
октября 1969 г. произошли беспорядки. На
следующий день раненный при усмирении
волнений офицер тюремной службы дал
показания, в которых опознал одного из
напавших на него: "Это был заключенный,
которого я знаю в лицо, думаю, его зовут
Голдер".
Вместе с другими
подозреваемыми г-н Голдер был временно
помещен в отдельную часть тюремного здания.
Он был допрошен офицерами полиции, которые
30 октября 1969 г. предупредили его, что
собранные факты будут доложены для решения
вопроса о возбуждении против него
судебного преследования за нападение.
Однако 5 ноября 1969 г. офицер тюремной службы
внес уточнения в свои первоначальные
показания, заявив, что он не уверен, что на
него напал именно г-н Голдер. Два дня спустя
другой офицер тюремной администрации
направил рапорт о том, что г-н Голдер во
время беспорядков находился некоторое
время рядом с ним, не принимая в них участия.
В этот же день г-н Голдер был возвращен в
обычную камеру. Против него не было
выдвинуто никаких обвинений.
20 марта 1970
г., боясь, что первоначальные показания
могут отрицательно сказаться на его судьбе,
г-н Голдер обратился в Министерство
внутренних дел, как того требовали Тюремные
правила 1964 г., с просьбой разрешить ему
получить консультацию адвоката о
возможности предъявить соответствующему
сотруднику тюрьмы гражданский иск о
диффамации. Его ходатайство было отклонено
6 апреля 1970 г.
Г-н Голдер был условно
досрочно освобожден 12 июля 1972 г.
B.
Разбирательство в Комиссии по правам
человека
Г-н Голдер обратился в
Европейскую комиссию по правам человека в
апреле 1970 г. с жалобой, в которой утверждал,
что отказ разрешить ему
проконсультироваться у адвоката является
нарушением статьи 6 п. 1, гарантирующей право
доступа к правосудию для определения
гражданских прав и обязанностей. Он, кроме
того, настаивал, что имело место нарушение
статьи 8, выразившееся в том, что ему было
отказано в переписке, которая является
неотъемлемой частью контактов с
адвокатом.
В своем докладе Комиссия
установила факты и выразила следующее
мнение:
- статья 6 п. 1 гарантирует право
доступа к правосудию (единогласно);
-
статья 6 п. 1, взятая отдельно или в сочетании
с другими статьями Конвенции, не содержит
ограничений на право осужденного к лишению
свободы предъявлять иски и иметь с этой
целью возможности консультироваться с
адвокатом, а потому ограничения, введенные
практикой английских властей, несовместимы
с требованиями статьи 6 п. 1 (единогласно);
- статья 8 п. 1 подлежит применению к
обстоятельствам настоящего дела (семью
голосами против двух);
- "обстоятельства,
составляющие нарушение статьи 6 п. 1,
представляют собой также нарушение статьи
8" (восемью голосами против одного).
Кроме того, Комиссия выразила мнение, что на
право доступа к правосудию,
гарантированное статьей 6 п. 1, не
распространяется требование "разумного
срока", на чем первоначально настаивало
Правительство.
Дело было передано в Суд
Правительством Соединенного Королевства 27
сентября 1973 г.
ИЗВЛЕЧЕНИЕ ИЗ СУДЕБНОГО
РЕШЕНИЯ
ВОПРОСЫ ПРАВА
I. О
предполагаемом нарушении статьи 6 п. 1
23.
Пункты 73, 99 и 110 доклада Комиссии указывают,
что Комиссия единогласно полагает, что
имело место нарушение статьи 6 п. 1
Конвенции. Правительство не согласно с этим
мнением.
24. Статья 6 п. 1
предусматривает:
"Каждый человек имеет
право при определении его гражданских прав
и обязанностей или при рассмотрении любого
уголовного обвинения, предъявляемого ему,
на справедливое и публичное
разбирательство дела в разумный срок
независимым и беспристрастным судом,
созданным на основании закона. Судебное
решение объявляется публично, однако
пресса и публика могут не допускаться на
судебные заседания в течение всего
процесса или его части по соображениям
морали, общественного порядка или
государственной безопасности в
демократическом обществе, а также когда
того требуют интересы несовершеннолетних
или для защиты частной жизни сторон, или - в
той мере, в какой это, по мнению суда, строго
необходимо - при особых обстоятельствах,
когда гласность нарушала бы интересы
правосудия".
25. В данном случае Суд
призван принять решение по двум вопросам,
возникающим из процитированного выше
текста:
i) Ограничивается ли статья 6 п. 1
по существу гарантией права на
справедливое судебное разбирательство,
когда процесс уже ведется, или она признает
также право доступа к правосудию каждого,
кто хочет обратиться в суд в случае спора о
его правах и обязанностях
гражданско-правового характера?
ii)
Существуют ли в последнем случае какие-либо
подразумеваемые ограничения на право
доступа либо на осуществление этого права,
которые подлежали бы применению в
настоящем случае?
A. О "праве доступа"
26.
Суд напоминает, что 20 марта 1970 г. Голдер
обратился к министру внутренних дел за
разрешением проконсультироваться у
адвоката для того, чтобы предъявить иск в
защиту чести и достоинства к офицеру
тюремной администрации Леярду, и что 6
апреля в разрешении было отказано (п. 16 и 18
выше).
Хотя отказ министра внутренних
дел имел прямым следствием запрет Голдеру
вступить в контакт с адвокатом, из этого
отнюдь не следует, что единственная
проблема, которая может возникнуть в данном
случае, относится к переписке и исключает
проблему доступа к правосудию.
Очевидно, никто не знает, упорствовал бы
Голдер в своем намерении подать в суд на
Леярда, если бы ему разрешили
проконсультироваться с адвокатом. Кроме
того, информация, представленная в Суд
Правительством, дает основания полагать,
что английский суд не принял бы иск,
поданный находящимся в заключении
осужденным, на том единственном основании,
что он обратился с исковым заявлением -
например, с помощью представителя, - не
получив, согласно статьям 33 § 2 и 34 § 8
Тюремных правил 1964 г., разрешения на такое
обращение от министра внутренних дел, чего
в данном случае не произошло.
Тем не
менее остается фактом, что Голдер
совершенно ясно выразил свое намерение
"предъявить гражданский иск в защиту чести
и достоинства" и вступить в контакт с
адвокатом именно с этой целью, что само по
себе является нормальным предварительным
шагом, а в положении Голдера единственно
возможным по причине его нахождения в
тюрьме. Запретив Голдеру вступить в такой
контакт, министр внутренних дел фактически
воспрепятствовал возбуждению возможного
судебного дела. Формально не лишая Голдера
принадлежащего ему права обратиться в суд,
министр внутренних дел на практике лишил
его с 1970 г. возможности подать иск. Наличие
фактических помех может нарушать Конвенцию
точно так же, как и существование
юридических препятствий.
Конечно - как
подчеркнуло Правительство, - после
освобождения Голдер мог обратиться в суд в
любое время по своему выбору, но в марте и
апреле 1970 г. это выглядело как весьма
отдаленная перспектива, а создание
препятствий для действенного
осуществления права может оказаться
равносильным нарушению указанного права,
даже если препятствие и носит временный
характер.
Соответственно, Суд должен
был рассмотреть, нарушало ли обнаруженное
им препятствие гарантируемое Конвенцией
право и, в частности, статью 6, на которую
Голдер ссылался.
27. Один момент не
нуждается в обсуждении, и Суд считает само
собой разумеющимся, что "право", которым
Голдер изъявил желание воспользоваться в
английском суде против Леярда, независимо
от того, прав он или нет, носило
"гражданско-правовой характер" в смысле
статьи 6 п. 1.
28. С другой стороны, статья 6
п. 1 не говорит прямо о праве доступа к
правосудию. В пункте 1 провозглашаются иные
права, но все они вытекают из одной и той же
основополагающей идеи и, будучи взяты в
совокупности, составляют единое право, хотя
и не получившее точного определения.
Поэтому Суд призван установить при помощи
толкования, является ли доступ к правосудию
составной частью или аспектом указанного
права.
29. Следовало решить вопрос о
методе, каким следует толковать Конвенцию,
и прежде всего о п. 1 статьи 6. Суд готов
исходить из того, как это делают
Правительство и Комиссия, что ему следует
руководствоваться статьями 31 - 33 Венской
конвенции о праве международных договоров
от 23 мая 1969 г. Эта Конвенция еще не вступила
в силу, и в статье 4 оговаривается, что она не
будет иметь обратной силы, но в статьях 31 - 33
Конвенции излагаются правила толкования,
принятые в международном праве, на которые
Суд уже ссылался в соответствующих случаях.
В этом отношении в целях толкования
Европейской конвенции следует
руководствоваться этими правилами, но с
оговоркой - "без ущерба для соответствующих
правил данной организации" (статья 5 Венской
конвенции), в данном случае Совета
Европы.
30. "Общее правило толкования"
международного договора, о котором говорит
статья 31 Венской конвенции, соединяет
воедино ряд составляющих, которые
перечислены в четырех пунктах той же статьи
31.
31. Термины, используемые в п. 1 статьи 6
Европейской конвенции, взятые в контексте,
дают основания полагать, что это право
включено в установленные гарантии.
32. Из
французского текста п. 1 статьи 6 с
очевидностью следует, что, когда речь идет о
гражданско-правовых спорах, каждый имеет
право на то, чтобы судебное
разбирательство, начатое им или против
него, осуществлялось определенным
способом, а именно справедливо, публично, в
разумный срок и т.п., - а также и прежде всего
на то, что дело будет вестись не
каким-нибудь государственным учреждением,
а судом в смысле статьи 6 п. 1 (см. Решение по
делу Рингейзена от 16 июля 1971 г. Серия A, т. 13,
с. 39, п. 95). Правительство справедливо
подчеркнуло, что французское слово "cause"
может означать "дело, которое
рассматривается в суде" ({Littre} <*>. Dictionnaire de
la langue {francaise}, v. 1, p. 509, 5°). Однако это является
не единственным обычным значением данного
слова; оно используется также для
обозначения "совокупности интересов,
преобладания или поддержки которых надо
добиться" (Robert P. Dictionnaire {alphabetique} et analogique de la
langue {francaise}, v. 1, p. 666, II - 2°). Спор о правах и
обязанностях гражданского характера также
обычно предшествует судебному процессу и
не зависит от него. Выражение "независимый и
беспристрастный суд, созданный на
основании закона", вызывает скорее
представление об организации, чем об
определенной деятельности, скорее об
институте, чем о процедуре.
--------------------------------
<*> Здесь и далее по
тексту слова на национальном языке набраны
латинским шрифтом и выделены фигурными
скобками.
В английском тексте фраза "при
определении его гражданских прав и
обязанностей", на которую Правительство
ссылается в обоснование своей позиции, не
обязательно относится только к уже
начавшемуся процессу; она, как отметила
Комиссия, включает право на то, чтобы спор о
гражданских правах и обязанностях нашел
свое решение в суде.
В представлении
Правительства утверждалось, что выражения
"справедливое и публичное разбирательство"
и "в разумный срок", второе предложение в п. 1
("судебное решение", "судебное заседание") и
п. 3 статьи 6 четко предполагают
производство, уже ведущееся в суде.
Право на справедливое, публичное и скорое
судебное разбирательство, естественно,
приложимо только к ведущемуся процессу, из
этого, однако, не следует, что право на
возбуждение судебного дела тем самым из
него исключается; делегаты Комиссии
справедливо подчеркнули это в п. 21 своей
памятной записки. Кроме того, по уголовным
делам "разумный срок" может начать течь до
того, как дело будет передано в суд,
компетентный рассматривать данное
уголовное обвинение (см. Решение по делу
Вемхофа от 27 июня 1968 г. Серия A, т. 7, с. 26 - 27, п.
19; Решение по делу Неймастера от 27 июня 1968 г.
Серия A, т. 8, с. 41, п. 18; Решение по делу
Рингейзена от 16 июля 1971 г. Серия A, т. 13, с. 45, п.
110). Можно представить себе также
обстоятельства, когда и по
гражданско-правовым вопросам течение
разумного срока начнется до того, как в
суде, куда подан иск, он начнет решаться по
существу.
33. Правительство выступило за
необходимость соотнесения статьи 6 п. 1 со
статьями 5 п. 4 и 13. Оно отметило, что
последняя явно предусматривает право
доступа к правосудию, поэтому отсутствие
аналогичного положения в статье 6 п. 1
удивляет. Правительство также утверждало,
что если истолковать п. 1 статьи 6 как
предусматривающий право доступа, то статьи
5 п. 4 и 13 стали бы излишними.
Делегаты
Комиссии ответили по существу, что статьи 5
п. 4 и 13, в отличие от статьи 6 п. 1, выступают
как "дополнение" к другим статьям. Они не
формулируют конкретные права, а призваны
служить процессуальными гарантиями,
обеспечивающими возможность "обращения в
суд", в первом случае применительно к "праву
на свободу", изложенному в п. 1 статьи 5, а во
втором - применительно ко всем "правам и
свободам, закрепленным в настоящей
Конвенции". Статья 6 п. 1 направлена на защиту
"права на само надлежащее отправление
правосудия", "право на то, чтобы правосудие
осуществлялось". Этот "важный и
неотъемлемый составной элемент" объясняет
различие в формулировке статьи 6 п. 1 и той,
что используется в статьях 5 п. 4 и 13.
Этот
довод не лишен убедительности даже
несмотря на то, что выражение "надлежащее
отправление правосудия", которое иногда
используется по причине его краткости и
удобства (например, в Решении по делу
Делькура от 17 января 1970 г. Серия A, т. 11, с. 15, п.
25), не содержится в тексте п. 1 статьи 6, и его
можно понимать как относящееся только к
деятельности по отправлению правосудия, а
не к его организации.
Суд полагает, в
частности, что толкование, против которого
выступает Правительство, не ведет к
смешению статьи 6 п. 1 со статьей 5 п. 4 и
статьей 13 и не делает положения последних
излишними. В статье 13 говорится об
эффективных средствах правовой защиты
путем обращения к "государственному
органу", который может и не быть "судом" в
смысле статьи 6 п. 1 и статьи 5 п. 4. Кроме того,
эффективное средство правовой защиты имеет
дело с нарушением права, гарантированного
Конвенцией, тогда как статьи 6 п. 1 и 5 п. 4
охватывают требования, относящиеся в
первом случае к существованию или
содержанию гражданских прав, а во втором - к
законности ареста или задержания. Важно,
что эти три статьи действуют не в одной и
той же области. Понятие "гражданские права и
обязанности" (п. 1 статьи 6) не служит
продолжением того, что именуется "права и
свободы, признанные в настоящей Конвенции"
(статья 13), даже если и происходит некоторое
взаимное
