Особенности определения сроков давности по длящимся и продолжаемым преступлениям

ПО ДЛЯЩИМСЯ И ПРОДОЛЖАЕМЫМ ПРЕСТУПЛЕНИЯМ
И. КАМЫНИН
И. Камынин, старший прокурор управления правового обеспечения Генеральной прокуратуры РФ.
После введения в действие УК РФ в него было внесено более сотни различных поправок. Некоторые из них были продиктованы сложившейся практикой, что, в свою очередь, оказало позитивное влияние на проводимую уголовно-правовую политику. Однако ряд законодательных новелл выполнены, мягко говоря, на недостаточно высоком профессиональном уровне, и они технологически слабо вписываются в ткань уголовного права.
Не стану останавливаться на примерах, тем более что не это является главным предметом настоящей статьи. Хотелось бы обратить внимание на имеющиеся законодательные резервы, которые, на мой взгляд, могут улучшить понимание системы уголовного права в целом.
Речь пойдет о так называемых длящихся и продолжаемых преступлениях. Как ни странно, но несмотря на объективную необходимость и практическую значимость в уголовном законодательстве так и не нашли себе место определения длящихся и продолжаемых преступлений. Трудно это чем-либо объяснить. По-видимому, подобное решение связано с недооценкой теоретической доктрины о таких преступлениях. Но если оставить проблему нетронутой, то непременно придется сталкиваться на практике с реальными сложностями.
Одним из правовых источников, устанавливающих порядок течения сроков давности по длящимся и продолжаемым преступлениям, по-прежнему является Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 4 марта 1929 г. (в редакции Постановления Пленума от 14 марта 1963 г.) "Об условиях применения давности и амнистии к длящимся и продолжаемым преступлениям". Однако источник этот значительно устарел и нуждается в серьезном обновлении.
В соответствии с п. 4 указанного Постановления "длящееся преступление начинается с момента совершения преступного действия (бездействия) и кончается вследствие действия самого виновного, направленного к прекращению преступления, или наступления событий, препятствующих совершению преступления (например, вмешательство органов власти)".
Там же сказано, что "срок давности уголовного преследования в отношении длящихся преступлений исчисляется со времени их прекращения по воле или вопреки воле виновного (добровольное выполнение виновным своих обязанностей, явка с повинной, задержание органами власти и др.)".
Попытку затронуть проблему правового регулирования длящихся и продолжаемых преступлений предпринял Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 11 июня 1999 г. "О практике назначения судами уголовного наказания". Но по существу, кроме констатации в нашем законодательстве длящихся и продолжаемых преступлений, иных конструктивных моментов в нем не замечено.
Вернемся к практическим вопросам. В соответствии с Конвенцией СНГ "О правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам" (Минская конвенция 1993 г.) в Генеральную прокуратуру РФ поступают требования о выдаче иностранных граждан за совершенные на территории запрашивающей стороны преступления. Участились случаи, когда запрашивающая сторона требует выдать своих граждан за преступления, связанные с уклонением от воинской обязанности и военной службы. Статья 57 Конвенции устанавливает основания, служащие для отказа в выдаче лица. Одно из таких оснований - истечение сроков давности для возбуждения уголовного дела и приведения в исполнение приговора.
Для решения вопроса о том, истек ли срок давности по данному преступлению, можно обратиться к ч. 3 ст. 78 УК РФ, согласно которой "течение сроков давности приостанавливается, если лицо, совершившее преступление, уклоняется от следствия или суда".
Исходя из указанного законодательного предписания, казалось бы, имеет важное значение лишь подтвержденный факт уклонения от следствия или суда. И если в материалах об экстрадиции есть постановление о привлечении такого лица к уголовной ответственности и постановление об объявлении его в розыск, то соответственно срок давности с этого момента приостанавливается. Учету подлежит только срок между моментом совершения действия (бездействия) и датой объявления такого лица в розыск.
На мой взгляд, в выдаче лица при такой формулировке закона может быть отказано в случае, если между моментом совершения действия (бездействия) и началом уклонения от уголовного преследования истекли сроки давности.
Между тем законодатель, устанавливая правовой режим течения сроков давности, не делает различий между обычными преступлениями и преступлениями длящимися или продолжаемыми. Таким образом, два отдельных источника правового регулирования по-разному интерпретируют порядок течения сроков давности за совершенные преступления применительно к тем случаям, когда лицо скрылось от следствия либо суда. С одной стороны, УК РФ позволяет приостанавливать течение сроков давности, а с другой, упомянутое выше Постановление Пленума Верховного Суда СССР связывает начало течения сроков давности с окончанием преступления.
Попробуем разобраться в сложившейся ситуации. Так, на основании ч. 1 ст. 78 УК РФ течение сроков давности начинает исчисляться со дня совершения преступления. Иными словами, совершенное правонарушение должно содержать все признаки общественно опасного деяния, запрещенного уголовным законом. В противовес этому положению по-прежнему продолжает действовать порядок, согласно которому длящееся преступление может быть окончено лишь по воле лица, его совершившего, либо в результате действий правоохранительных органов, воспрепятствовавших совершению такого рода преступления. Изложенное свидетельствует о том, что к длящимся преступлениям неприменимы нормы уголовного закона о неоконченных преступлениях, несмотря на то что по существу указанные преступления не окончены.
Парадокс заключается в том, что в случае отсутствия доброй воли лица, совершившего, допустим, уклонение от воинской обязанности и военной службы, и непринятия правоохранительными органами мер по установлению и изобличению такого лица в совершении указанного преступления оно не будет считаться оконченным. И одновременно в силу названных причин нельзя говорить о приготовлении либо покушении на преступление.
Неопределенность этим законодательным положениям придают и теоретические споры о том, являются ли длящиеся преступления преступлениями с формальным или материальным составом.
Сложившуюся ситуацию можно было исправить, если бы законодатель использовал в рамках уголовного закона несколько иную правовую модель применительно к длящимся и продолжаемым преступлениям.
С целью унификации норм о длящихся и продолжаемых преступлениях целесообразно обратиться к действующему административному законодательству. В Кодексе РФ об административных правонарушениях (КоАП РФ) использован довольно интересный прием. Давность привлечения к административной ответственности за длящиеся правонарушения согласно ч. ч. 2 и 3 ст. 4.5 исчисляется со дня обнаружения такого правонарушения. На все иные правонарушения, не являющиеся длящимися, распространяется общий порядок отсчета сроков давности со дня их совершения.
В чем преимущество подобной конструкции?
Во-первых, она позволит более четко определить начало течения сроков давности за длящиеся преступления, не дожидаясь, пока такое преступление будет закончено. Тем самым мы избежим коллизии между длящимися и неоконченными преступлениями, срок давности по которым исчисляется со дня их совершения, и поставим в равные правовые условия всех лиц, обвиняемых в совершении такого рода преступлений.
Во-вторых, новый порядок будет стимулировать нарушителей к возвращению к нормальной жизни, поскольку в данном вопросе появится правовая определенность. Это, однако, ни в коей мере не освобождает лицо от исполнения своих законных обязанностей. Например, нарушитель, уклонявшийся от воинской обязанности и военной службы, после принятия всех процессуальных решений по делу будет обязан исполнить свой долг.
И, наконец, самое главное - предложенное решение проблемы снимет остроту теоретического спора по поводу того, относить ли длящиеся преступления к формальным либо материальным составам. Таким образом, на законодательном уровне удастся преодолеть неопределенность в вопросе о начале течения сроков давности по длящимся преступлениям, избежав при этом оценки о моменте окончания таких преступлений.
Безусловно, попутно возникнет ряд иных вопросов. Что понимать под обнаружением преступления? Могут ли длящиеся преступления составлять латентную преступность? Возможно ли образование идеальной или реальной совокупности преступлений, являющихся длящимися?
Начнем с того, что в законе необходимо будет дать перечень составов, на которые станет распространяться новый режим течения сроков давности. Передавать такое право правоприменителю было бы неверно, поскольку это может привести к неодинаковой оценке совершенных преступлений и исказить суть проводимой уголовной политики.
Конечно, я не идеализирую предложенную модель правового регулирования. У нее есть свои достоинства и недостатки. Меня могут упрекнуть и в том, что в теории уголовного права отсутствует доктрина обнаружения преступления. Согласен. Но в таком случае можно использовать соответствующие положения уголовно-процессуального законодательства о поводах и основаниях для возбуждения уголовного дела (ст. 140 УПК РФ). Момент обнаружения преступления, полагаю, следует связывать с моментом возникновения повода для возбуждения уголовного дела (читай - сообщения о совершенном или готовящемся преступлении). Обнаружение преступления не должно отождествляться с процессуальным решением о возбуждении уголовного дела, в котором констатируется время совершения преступления.
Допустим, компетентные органы впервые получили сообщение о том, что некий предприниматель уклонился от уплаты налогов, однако с момента уклонения прошло более шести лет. Это обстоятельство не должно быть препятствием для привлечения такого лица к уголовной ответственности. Если же до принятия процессуального решения по делу компетентным органам была известна информация об уклонении предпринимателя от уплаты налогов, но они не приняли по ней необходимых мер, то такое лицо, безусловно, должно быть освобождено от уголовной ответственности по основаниям, предусмотренным ч. 1 ст. 78 УК. Сюда же должны включаться случаи вынесения необоснованных решений по материалам, поскольку граждане не должны нести ответственность за допущенные ошибки правоохранительных органов. Разумеется, такой порядок правового регулирования неприменим к лицам, скрывшимся от следствия либо суда.
Подобные ситуации возникают в деятельности органов прокуратуры. К примеру, в рамках исполнения соглашений об оказании правовой помощи поступают запросы, из которых усматривается, что уголовное дело было возбуждено после истечения предельных сроков привлечения лица к уголовной ответственности. И при этом компетентные органы обладали информацией о совершенном правонарушении и соответственно о правонарушителе. На мой взгляд, процессуальная нераспорядительность ни в коей мере не должна влиять на процессуальное положение лица и в данном случае есть все основания для применения общего правила течения сроков давности применительно к конкретной категории преступлений. Здесь отсчет времени уже будет производиться с даты совершения преступления, а не с момента его обнаружения.
Принципиальным остается вопрос об установлении максимальных сроков, позволяющих освободить лицо от уголовной ответственности. В основном, как показывает анализ норм о длящихся и продолжаемых преступлениях, вред по таким делам причиняется публичным интересам. Установленная обязанность четко прописана в законе, соответствующим государственным органам предоставлены полномочия по контролю за исполнением всеми лицами своих обязательств. Отмечая особенности конструкций указанных норм, можно сделать вывод о том, что любые возможные правонарушения в данной сфере должны находиться в поле внимания компетентных органов. И когда какому-либо нарушению (неисполнению обязанностей) не будет дана правильная правовая оценка, то это может быть только результатом ошибки либо злоупотребления со стороны уполномоченных должностных лиц.
Возьму на себя смелость утверждать, что такие преступления могут составлять латентную преступность. Давайте проанализируем, например, ст. 171 УК РФ (незаконное предпринимательство). Потенциальным критикам, ставящим под сомнение утверждение о принадлежности этого преступления к длящимся, приведу следующий аргумент. Попробуйте несколько видоизменить содержание названной статьи и сформулировать ее таким образом: "Уклонение от регистрации либо от получения специального разрешения (лицензии)...". Как видно, смысл и содержание нормы не меняются, однако исходя из ее новой буквальной трактовки она приобретает более ясные признаки длящегося преступления.
Криминологические исследования констатируют наличие в теневой экономике огромных финансовых средств. Во многом в результате незаконной предпринимательской деятельности, когда ни государство в лице его компетентных органов, ни иные уполномоченные лица не имеют информации о проводимой незаконной деятельности. Это позволяет нарушителям получать сверхдоходы, значительно превосходящие по своим размерам особо крупные доходы, предусмотренные уголовным законодательством.
А теперь представим себе такую ситуацию. Допустим, факт незаконной предпринимательской деятельности установлен спустя более шести лет с момента, когда лицо встало на путь нарушения закона. Исходя из ч. 1 ст. 78 УК РФ, такое лицо подлежит освобождению от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности. Но при этом почему-то забывается, что нарушитель от подобной незаконной деятельности получил сверхдоходы, которые, конечно же, должны влиять на тяжесть содеянного. Для этого достаточно дополнить действующую редакцию ст. 171 УК частью 3, где указать новый квалифицирующий признак и отнести указанный состав к категории тяжких преступлений. И тогда срок давности для освобождения от уголовной ответственности будет уже составлять десять лет.
Именно для устранения подобных законодательных неточностей и будет служить новая правовая доктрина о приоритете даты обнаружения длящегося преступления перед иными показателями.
Естественно, нельзя устанавливать слишком размытые сроки для обнаружения длящегося преступления, они также должны иметь свои пределы. Можно предложить такую схему правового регулирования. Если длящееся либо продолжаемое преступление относится к категории преступлений средней тяжести, то при исчислении срока давности за их совершение следует воспользоваться нормами закона о тяжких преступлениях. В частности, для освобождения от уголовной ответственности за незаконное предпринимательство при наличии квалифицирующих признаков должно пройти более десяти лет с момента совершения преступления, исчисленных на день его обнаружения.
Если же лицо уклоняется от прохождения

Комментарии к законам »