Статья 319 ук рф, равно как и ранее проанализированная ст. 297 ук рф - неуважение к суду, является специальной нормой по отношению к статье 130 ук рф. соответственно при конкуренции общей и специальной норм применению подлежит специальная норма, то есть ст. 319 ук рф. но в отличие от уголовных дел по ст. 130 ук рф, возбуждаемых по заявлению потерпевшего (дела частного обвинения - ст. 20, ч. 2 упк рф), дела по ст. 319 ук рф относятся к категории публичного обвинения (ч. 5 ст. 20 упк рф).. в отличие от "простого" оскорбления оскорбление представителя власти уголовно наказуемо только при наличии признака публичности. это означает, что сведения, унижающие честь и достоинство представителя власти, выраженные в неприличной форме, становятся достоянием многих лиц, например из публичного выступления, публично демонстрирующегося произведения или из средств массовой информации.

Преступлением является публичное оскорбление как при исполнении представителем власти своих должностных обязанностей, так и в связи с их исполнением. Примером первого случая может быть оскорбление следователя защитником во время следственного действия в присутствии обвиняемого, других лиц, из личных неприязненных к нему отношений, если это оскорбление никак не связано с исполнением следователем своих служебных полномочий (например, оскорбительные выражения о внешности следователя).
Примером второго случая при тех же обстоятельствах могут быть оскорбления, нецензурная брань в отношении следователя за невыполнение ходатайства защитника. Оба случая, как видно из диспозиции статьи 319 УК РФ, образуют состав данного преступления.
Признаки и типичные способы совершаемых адвокатами оскорблений рассмотрены в комментарии к статье 297 - неуважение к суду.
Однако оскорбление представителя власти (ст. 319 УК РФ) существенно отличается от состава неуважения к суду по целому ряду признаков:
1. По потерпевшим: ими в ст. 297 УК РФ признаются только суд, лица, участвующие в отправлении правосудия, и участники судебного разбирательства. По статье же 319 УК потерпевшими признаются любые представители власти, в том числе следователи, прокуроры, дознаватели, оперуполномоченные и др.
2. По месту и времени совершения преступления: неуважение к суду (ст. 297 УК РФ) совершается, как правило, в зале судебного заседания или ином помещении суда (например, во время объявленного перерыва). Временем совершения этого преступления является весь период судебного разбирательства дела. По статье же 319 УК РФ оскорбление представителя власти может быть совершено в любом месте и в любое время при исполнении или в связи с исполнением им своих должностных обязанностей (в период предварительного расследования, проверки сообщения о совершении преступления до возбуждения уголовного дела, в рамках ОРМ и т.д.). Например, это может быть и оскорбление следователя во внерабочее время, но в связи с расследованием им уголовного дела.
3. По признаку публичности: неуважение к суду (ст. 297 УК РФ) как оскорбление конкретного лица может быть совершено и один на один, то есть и непублично. По статье же 319 УК РФ оскорбление представителя власти может быть совершено только публично, то есть в присутствии третьих лиц.
Уже эти отличия (прежде всего первые два) указывают на то, что сфера применения состава преступления - оскорбление представителя власти (ст. 319 УК РФ), значительно шире, чем состав неуважения к суду (ст. 297 УК РФ).
Длительность временных периодов предварительного расследования, многочисленность его участников (следователи, дознаватели, прокуроры, оперуполномоченные, иные участники следственно - оперативных групп и др.) создают, если так можно выразиться, объективные предпосылки совершения адвокатами анализируемого преступления.
Специфическая обстановка и условия предварительного расследования, разнообразные, часто весьма конфликтные следственные ситуации очень часто провоцируют участников процесса на взаимные оскорбительные действия. В отличие от судебной стадии разбирательства на предварительном расследовании в менее формальной обстановке состязательности сторон защиты и обвинения, резкого, порой "непримиримого" противоречия их интересов практически невозможно избежать конфликтных ситуаций.
В литературе советского периода эта проблема освещалась мало. Следует наконец признать, что наиболее распространенными, острыми конфликтами предварительного расследования являются именно конфликты между следователем, иным субъектом уголовного преследования с одной стороны и профессиональными защитниками с другой. Даже взаимоотношения между следователем и подследственным, пожалуй, не характеризуются столь частыми, острыми, непримиримыми и взаимно изматывающими конфликтами, как это бывает между адвокатом и следователем.
Это и вполне закономерно. Изначально "силы для конфликта" у субъекта расследования и подозреваемого (обвиняемого) не равны. Личность обвиняемого, как правило, юридически не очень образованного человека, часто находящегося в состоянии глубокого стресса, особенно в начале расследования, страдающего от законного (а порой и незаконного) ограничения своих прав и полномочий, далеко не всегда может адекватно противостоять личности следователя - квалифицированного юриста, наделенного широкими полномочиями, властью, для которого уголовное преследование - ежедневный, пусть и изнурительный, но привычный труд.
Совсем другое дело - профессиональный защитник. Часто юрист не меньшей, а то и более высокой квалификации, чем следователь, видящий многие просчеты, а порой нарушения и преступления следователя и других участников со стороны обвинения, защитник чаще всего сознательно и правомерно, спокойно и взвешенно идет на конфликт со следователем. И у него есть права и полномочия, знания и опыт, достоинство и профессиональная гордость. Именно поэтому обоим процессуальным противникам очень трудно уйти от конфликта, а вступив в него, удержаться от взаимного неэтичного поведения, в том числе и от уголовно наказуемых оскорблений.
Очень часто своим неэтичным, незаконным поведением следователи, оперуполномоченные и дознаватели сами провоцируют оскорбления со стороны адвокатов, допускают взаимные оскорбления и т.п. Но все-таки очень часто адвокаты допускают оскорбления, которые ничем и никак нельзя оправдать. Приведем типичный пример.
По уголовному делу по факту получения взятки влиятельным руководителем крупного учреждения защитник явился на допрос подозреваемого со значительным опозданием, грубо прервал следователя и начал разговор с того, что тот вообще не вправе был вызывать к себе его подзащитного. Вот примеры оскорбительных выражений этого адвоката: "Ты еще не знаешь, что значит дела расследовать! Ты под стол пешком ходил, когда я опасных преступников ловил. Пацан! Мальчишка! Сосунок! Молоко на губах не обсохло, а туда же! Берут кого попало в следователи..."
Сложным и спорным вопросом квалификации данного преступления являются случаи публичного оскорбления представителей стороны обвинения, совершенные в отсутствии самих потерпевших. Так, в практике недобросовестные адвокаты допускают самые непристойные оскорбительные выражения в адрес следователей, как говорится, "за глаза", особенно в присутствии подзащитных, их родственников и близких, в кругу других адвокатов и посторонних лиц. При несомненности нарушения этики, будет ли такое поведение адвоката преступлением? Думаю, что будет. Этот вывод исходит в том числе из характеристики непосредственного объекта преступления. Им является нормальная деятельность, авторитет органов власти. Это основной непосредственный объект. Честь и достоинство личности здесь объект дополнительный, хотя и предусмотренный в качестве обязательного. В приведенном примере авторитету органов власти вред причиняется вне зависимости от того, слышит ли непосредственно, знает ли об оскорблении конкретный представитель этой власти.
В настоящее время, которое многие именуют "разгулом демократии", некоторые СМИ, так называемая "желтая пресса", разного рода "бульварные" газеты и иные издания, очень часто публикуют интервью с адвокатами, которые дают оценку того, как расследуется то или иное уголовное дело. Недобросовестные адвокаты, в упоении от свободы слова и собственной безнаказанности, очень часто в своих публичных выступлениях выходят за все рамки этики и закона. Допускаются и прямые оскорбления. Часто в таких выступлениях мы слышим и читаем фразы типа: "следователи - преступники", "коррумпированные чиновники", "злоупотребленцы на местах", "садисты" и т.д. Несмотря на то что сами по себе многие из таких выражений имеют вполне литературный характер, в конкретном контексте они могут быть расценены как оскорбления представителей власти.
По приведенным классификациям преступные оскорбления представителей власти, совершаемые адвокатами, являются явными, но бывают и скрытыми. Субъективно оскорбления чаще всего направлены в защиту интересов клиента. Но характерно, что в подавляющем большинстве случаев они так или иначе вредят подзащитным.
Иногда недобросовестному адвокату попросту "наплевать" на интересы клиента. Некоторые представители профессии допускают оскорбления, что называется, "для души" из иных, не корыстных побуждений, например из ненависти ко всем следователям. Имеются в виду "адвокаты - скандалисты". Иногда оскорбление - это способ, посредством которого "неоплаченный" защитник просто пытается понудить неимущего клиента отказаться от его услуг.
Нельзя сказать, что оскорбления преимущественно допускает та или иная группа защитников в зависимости от характеристики предшествующего опыта работы. Хотя можно предположить, что бывший работник правоохранительных органов, уволенный по "отрицательным мотивам", из мести к представителям обидевшего его ведомства, чаще будет допускать оскорбительные действия. Напротив, "заслуженный пенсионер", отдавший лучшие свои годы системе, с почетом ушедший на заслуженный отдых и получивший статус адвоката, как правило, слишком хорошо знает и уважает работу своих бывших коллег, чтобы опуститься до оскорблений. Поскольку этих качеств нет у группы адвокатов - "молодых специалистов", как уже было отмечено, они чаще идут на конфликты вообще. Поскольку работники правоохранительных органов, к сожалению, относятся к ним с меньшим уважением, чем к представителям предыдущей группы, случаи оскорблений, особенно взаимных, не редки.
Безусловно, до оскорблений чаще всего опускается "неквалифицированный" адвокат. У квалифицированного слишком много других средств воздействия на процессуальных противников. Он и другими способами заставит недобросовестного следователя пожалеть о неблаговидном поведении. Зачем ему оскорбления? "Вовлеченный" адвокат большей частью осторожен, оскорбления далеко не главное орудие его борьбы за интересы преступного формирования. Совсем не присущи оскорбления "контрактным" адвокатам, а "коррумпированным" они и вовсе ни к чему. Там все вопросы решаются со стороной обвинения "полюбовно", хотя порой и безнравственно и незаконно.
При уголовно - правовой квалификации оскорбление адвокатом представителя власти чаще всего совершается в совокупности с преступлениями, предусмотренными ст. ст. 130, 294, 296, 297, 298, 306, 309, 310 УК РФ. То есть по каждому факту такого оскорбления необходимо проверить выявленное деяние на наличие признаков указанных преступлений.
Преступления, посягающие на порядок обращения официальных документов и государственных наград:
Статья 324 УК РФ - приобретение или сбыт официальных документов и государственных наград;
Статья 325 УК РФ - похищение или повреждение документов, штампов, печатей либо похищение марок акцизного сбора, специальных марок или марок соответствия;
Статья 327 УК РФ - подделка, изготовление или сбыт поддельных документов, государственных наград, штампов, печатей, бланков
Деяния, предусмотренные статьями 324, 325 и 327 УК РФ, представляют собой самые различные составы преступлений, содержащие разнообразные альтернативные признаки. Основные различия между ними заложены в характеристике преступных деяний и предметов преступлений, которые альтернативно перечислены в диспозициях статей.
Рассмотрим некоторые признаки данных составов преступлений, которые имеют особое значение и вызывают сложности в практическом применении.
Предметом преступлений, предусмотренных всеми тремя статьями УК РФ, может быть официальный документ. Как отмечается в литературе, понятие и содержание данного термина в законе, науке, следственной и судебной практике существенно различаются. Так, в уголовном законе нет нормативного определения понятия "документ". Оно дано в бланкетном законодательстве, в частности в Федеральном законе "Об обязательном экземпляре документов" от 29 декабря 1994 г. N 77-ФЗ. Более того, в статье 5 названного Закона дано понятие официального документа. Это произведение печати, публикуемое от имени органов законодательной, исполнительной и судебной власти, носящее законодательный, иной нормативный, директивный или информационный характер.
Но, как отмечается в литературе, судебная, а за ней и следственная практика по уголовным делам "пошла другим путем" и в большинстве случаев применяет значительно более широкое толкование понятия официального документа. К ним суды причисляют документы, находящиеся в обороте государственных (муниципальных) органов, учреждений, организаций и предприятий и отвечающие определенным требованиям <*>.
--------------------------------
<*> См., например: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. Ю.И. Скуратова, В.М. Лебедева. М., 2000. С. 801.
Проблема существует и в отношении толкования довольно размытой формулировки: "представляющий права и освобождающий от обязанностей".
В научной, методической и учебной литературе высказываются самые разнообразные, порой противоречивые мнения по двум этим весьма важным в практике вопросам. Изучение правоприменительной практики показало, что незаконные действия, прежде всего хищение, подделка, уничтожение, сокрытие и изготовление, совершаются адвокатами в отношении в основном тех документов, которые относятся к материалам уголовных дел или которые подлежат приобщению к этим материалам. Вопросы о том, какие из этих документов являются "официальными", какие из них "представляют права или освобождают от обязанностей", в литературе достаточно подробно не рассматривались.
Рассмотрим типичные примеры подобных преступлений.
По делу о получении взятки таможенником Р. подозреваемый первоначально дал подробные признательные показания по трем эпизодам получения взяток в виде денег. В дальнейшем он отказался от этих показаний и по окончании расследования во время ознакомления с материалами уголовного дела Р. и его защитник вырвали из первого тома и уничтожили протокол допроса на 4-х листах, в котором Р. признавал и подробно описывал обстоятельства получения взяток.
Протокол допроса подозреваемого - это документ, составленный в порядке, установленном уголовно - процессуальным законом (ст. ст. 166, 190 УПК РФ) должностным лицом государственного органа (следователем), имеющий все необходимые реквизиты, а потому являющийся официальным документом уголовного судопроизводства, а кроме того и доказательством по делу.
Однако в описанных действиях нет признака фальсификации этого доказательства, то есть по ч. 2 ст. 303 УК РФ защитника привлечь к уголовной ответственности нельзя. Но его действия могут быть квалифицированы по ст. 325 УК РФ - уничтожение официальных документов, совершенное из иной личной заинтересованности (если таковая будет установлена по делу). Важно отметить, что протокол допроса подозреваемого, равно как и протоколы допроса других участников процесса, вряд ли можно признать предметом преступлений по ст. ст. 324 и 327 УК РФ, поскольку эти официальные

К тексту закона »