Постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 29.03.2015 по делу n А45-7955/2014. Постановление суда апелляционной инстанции: Оставить решение суда без изменения, жалобу без удовлетворения

экспертиза, проведение экспертизы поручено эксперту Федерального государственного автономного образовательного учреждения высшего образования «Новосибирский национальный исследовательский государственный университет» Щегловой Ольге Георгиевне.

По результатам проведения экспертизы в заключении от 05.11.2014 эксперт пришел к следующим выводам:

1) статья «Банкротство как вид бизнеса» состоит из преамбулы и трех смысловых блоков, имеющих отдельные подзаголовки: «Одни и те же лица», «Технология банкротства», «Уголовный след».  В преамбуле статьи автор пишет: «Одна и та же компания предпринимателей безнаказанно осуществила банкротство ЗАО «Сибтекстильмаш», ЗАО «Термофор», ООО «Ропат», нанеся ущерб частным инвесторам и государству более чем в 300 миллионов рублей». Далее, в первой смысловой части статьи автор прямо называет этих предпринимателей и указывает на конкретные арбитражные дела, связанные с этими банкротствами.

2) сведения, касающиеся непосредственно Сергея Викторовича Лебедева, содержатся во втором абзаце второй смысловой части статьи «Технология банкротства». Сначала говорится о том, что С.В. Лебедев был арбитражным управляющим всех трех дел о банкротстве: «Арбитражным управляющим всех трех вышеуказанных процедур банкротства оказался один человек – Сергей Викторович Лебедев, член Некоммерческого партнерства «Саморегулируемая организация арбитражных управляющих Центрального федерального округа». Данное утверждение не содержит лингвистических признаков утверждения о нарушении Сергеем Викторовичем Лебедевым действующего законодательства, совершении нечестного поступка, неправильном, неэтичном поведении в личной, общественной или политической жизни, недобросовестности при осуществлении производственно-хозяйственной и предпринимательской деятельности, нарушении деловой этики или обычаев делового оборота, которые умаляют честь и достоинство гражданина или его деловую репутацию.

3) рассуждение автора статьи о том, что если задолжавшее государству и другим кредиторам предприятие само себя объявляет банкротом, то оно само может поставить себе арбитражного управляющего, который, по мнению автора, «сможет не заметить» ни признаков преднамеренного банкротства, ни неправомерных действий при банкротстве – «прикроет» организаторов банкротства является частным мнением автора, которое отображает картину действительности в сознании автора, а не в реальной действительности (о чем свидетельствует, в частности, заключение некоторых слов в кавычки). Это частное мнение автора подводит читателя к логической связи между первым и вторым предложением, но увидеть эту логическую связь автор статьи оставляет на суд читателя.

Прямого лингвистически выраженного утверждения того, что таким управляющим является С.В. Лебедев, нет. Поэтому предложение «Арбитражным управляющим всех трех вышеуказанных процедур банкротства оказался один человек – Сергей Викторович Лебедев, член Некоммерческого партнерства «Саморегулируемая организация арбитражных управляющих Центрального федерального округа» не содержит утверждения о нарушении Сергеем Викторовичем Лебедевым действующего законодательства, совершении нечестного поступка, неправильном, неэтичном поведении в личной, общественной или политической жизни, недобросовестности при осуществлении производственно-хозяйственной и предпринимательской деятельности, нарушении деловой этики или обычаев делового оборота, которые умаляют честь и достоинство гражданина или его деловую репутацию.

4) следующее предложение абзаца, логически никак не вытекающее из предыдущего предложения, утверждает, что «сертифицированный оценщик РОО и директор оценочной фирмы «Адвайта» оказался братом Сергея Викторовича». Данное утверждение никак не умаляет чести, достоинства и деловой репутации С.В. Лебедева. В тексте нет никакого документального свидетельства о родственных связях С.В. Лебедева и В.В. Лебедева, читатель может только верить на слово автору статьи.

5) предложения автора статьи: «По заказу Сергея Викторовича Валерий Викторович делал оценку оставшегося имущества ЗАО «Термофор», оценив его в 62 717 000,00 рублей (отчет №025/12 от 31.05.2012г.)… Однако позднее указанное имущество Сергей Викторович продал за 2 795 100,00 рублей – в 22 раза дешевле. (Определение о завершении конкурсного производства по делу №А45-2408/2011)» лишь описывают действия арбитражного управляющего и не являются сведениями, каким-либо образом порочащими С.В. Лебедева.

Цель статьи – указать на пассивность следственных органов в данных делах о банкротстве, которая (пассивность), по мнению автора, «имеет очевидные негативные последствия для государства и общества».

6) фрагменты текста статьи, касающиеся непосредственно С.В. Лебедева, не содержат совокупности диагностических лингвистических признаков (наличие негативной информации об истце; наличие в тексте высказываний в форме сведений, т.е. утверждений о фактах или событиях, содержащих утверждения о противоправном (в широком смысле) и аморальном поведении и поступках истца, которые могут быть верифицируемы, которые каким-либо образом умаляли бы честь, достоинство и деловую репутацию С.В. Лебедева.

Таким образом, в статье «Банкротство как вид бизнеса» не содержатся сведения, касающиеся непосредственно Лебедева Сергея Викторовича, содержащие утверждение о нарушении им действующего законодательства, совершении нечестного поступка, неправильном, неэтичном поведении в личной, общественной или политической жизни, недобросовестности при осуществлении производственно-хозяйственной и предпринимательской деятельности, нарушении деловой этики или обычаев делового оборота, которые умаляют честь и достоинство гражданина или его деловую репутацию.

В пункте 9 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 3 от 24.02.2005 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» указано, что в соответствии со статьей 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и статьей 29 Конституции Российской Федерации, гарантирующими каждому право на свободу мысли и слова, а также на свободу массовой информации, позицией Европейского Суда по правам человека при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации судам следует различать имеющие место утверждения о фактах, соответствие действительности которых можно проверить, и оценочные суждения, мнения, убеждения, которые не являются предметом судебной защиты в порядке статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку, являясь выражением субъективного мнения и взглядов ответчика, не могут быть проверены на предмет соответствия их действительности.

По смыслу статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, на предмет соответствия действительности могут быть проверены только сведения, поскольку именно сообщение о факте может соответствовать полностью или частично действительности. Для того, чтобы выяснить, является ли распространенная информация сведениями или же в ней содержится субъективное мнение того или иного лица, необходимо исследовать вопрос о возможности проверки такой информации на ее соответствие объективной действительности, ибо мнения отражают внутреннюю, субъективную оценку описываемой информации конкретного лица и не могут быть подвергнуты подобной проверке.

Оспаривая принятое Арбитражным Судом Новосибирской области решение, истец указывает на существенное нарушении норм процессуального права, выразившееся в поручении проведения экспертизы лицу, не являющемуся специалистом в области современного русского языка, не представившего расписку о предупреждении об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, а также в том, что суд первой инстанции проигнорировал факт непредоставления ответчиками доказательств родственных связей истца и директора  оценочной фирмы  «Адвайта».

Данные доводы апеллянта не нашли своего подтверждения в материалах дела.

Так, в соответствии с пунктом 1 статьи 55 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации экспертом в арбитражном суде является лицо, обладающее специальными знаниями по касающимся рассматриваемого дела вопросам и назначенное судом для дачи заключения в случаях и в порядке, которые предусмотрены настоящим Кодексом.

В соответствии с нормами процессуального законодательства Российской Федерации судебная экспертиза может производиться вне государственных судебно-экспертных учреждений лицами, обладающими специальными знаниями в области науки, техники, искусства или ремесла, но не являющимися государственными судебными экспертами (статья 41 Федерального закона № 73-ФЗ от 31.05.2001 «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации»).

Поскольку предметом лингвистической экспертизы является исследование продуктов речевой деятельности (Приказ Минюста № 237 от 27.12.2012 «Об утверждении Перечня родов (видов) судебных экспертиз, выполняемых в федеральных бюджетных судебно-экспертных учреждениях Минюста России, и Перечня экспертных специальностей, по которым представляется право самостоятельного производства судебных экспертиз в федеральных бюджетных судебно-экспертных учреждениях Минюста России»), эксперт по данному виду экспертизы должен обладать специальными познаниями в данной области, то есть, являться филологом.

Материалами дела (л. д. 97-102, том 2) подтверждается наличие у О.Г. Щегловой специальных познаний в области продуктов речевой деятельности (филологии), а познания в области древних языков (церковнославянский язык, Стишной Пролог ХV-ХVII веков и иные памятники древнерусской письменности) относятся к узкой специализации научно-исследовательской деятельности лица, не ограничивающей филологических познаний в целом. В связи с чем, отсутствуют основания полагать, что заключение дано лицом, не имеющим права выступать в качестве эксперта.

Согласно статье 87 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации  повторная экспертиза назначается в случае возникновения сомнений в обоснованности заключения эксперта или наличия противоречий в выводах эксперта или комиссии экспертов.

Вопрос о необходимости проведения экспертизы относится к компетенции суда, разрешающего дело по существу, удовлетворение ходатайства о проведении повторной экспертизы является правом, а не обязанностью суда.

Само по себе несогласие ответчика с выводами экспертов по вопросам, поставленным перед экспертами, без сопоставления этих выводов с другими доказательствами по делу, не является достаточным основанием для назначения повторной экспертизы в порядке статьи 87 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Суд апелляционной инстанции считает, что неясностей, сомнений в обоснованности заключения эксперта или наличия противоречий в его выводах, являющихся основанием в силу статьи 87 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации для проведения повторной экспертизы, не имеется.

Поскольку отсутствуют основания сомневаться в достоверности и полноте заключения эксперта, не имеется оснований и для проведения дополнительной экспертизы.

Оспаривая выводы эксперта, истец дает свою субъективную оценку предмету исследования, не приводя доказательств необоснованности выводов  эксперта, в то время как  назначение повторной экспертизы в соответствии с пунктом 2  статьи 87 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации осуществляется, если возникли сомнения в обоснованности заключения эксперта или наличия противоречий в выводах.

Арбитражным судом выводы эксперта приняты без сомнений, как являющиеся обоснованными и мотивированными.

Материалами дела не подтверждается заявление стороной истца мотивированного ходатайства о проведении повторной экспертизы.

Согласно пункту 5 статьи 55 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации за дачу заведомо ложного заключения эксперт несет уголовную ответственность, о чем он предупреждается арбитражным судом и дает подписку.

В Определении Арбитражного суда Новосибирской области от 09.10.2014 о назначении лингвистической экспертизы и поручении ее проведения О.Г. Щегловой содержится предупреждение последней об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

Заключение эксперта в соответствии с требованиями пункта 4 части 2 статьи 86 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации содержит указание на то, что эксперт предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Заключение составляет единый документ с названной записью в тексте и подписано экспертом, подпись эксперта под данным документом не оспаривается. Следовательно, подписывая заключение, эксперт дает подписку и о том, что предупреждена об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Требований о наличии обязательного отдельного документа или иной формы подписки о названном предупреждении эксперта, нормы Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, иные правовые акты, не содержат.

Отклоняя доводы истца о том, что экспертной оценке были подвергнуты отдельные слова и фразы, вырванные из контекста, не исследовались смысловые и текстуальные связи между различными частями одного и того же текста, что фактически имело место не системное исследование, а выборочная оценка отдельных фраз, апелляционный суд указывает, что данные утверждения не соответствуют содержанию заключения эксперта. В тексте заключения от 05.11.2014 указано, что судебная лингвистическая экспертиза проводилась с использованием процедур анализа содержания текста и установления причинно-следственных связей между коммуникативным содержанием текста и выраженной в нем целевой направленностью высказывания.

Суд апелляционной инстанции отклоняет доводы истца о том, что арбитражный суд первой инстанции не дал оценку факту непредставления ответчиками доказательств родственных связей истца и директора оценочной фирмы «Адвайт», на которые ссылались ответчики в спорных статьях, что свидетельствует о том, что в указанных статьях использовались непроверенные факты.

Стороной ответчика при рассмотрении дела судом первой инстанции действительно не представлялись доказательства родственных связей между истцом и руководителем оценочной компании ООО «Адвайта».

Вместе с тем, как указано в пункте 7 Постановления  Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 3 от 24.02.2005 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» по делам данной категории необходимо иметь в виду, что обстоятельствами, имеющими в силу статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации значение для дела, являются: факт распространения ответчиком сведений об истце, порочащий характер этих сведений и несоответствие их действительности. При отсутствии хотя бы одного из указанных обстоятельств иск не может быть удовлетворен судом.

Порочащими, в частности, являются сведения, содержащие