Пределы полномочий органа юридического лица
В. ЕМЕЛЬЯНОВ
В. Емельянов, адвокат
Инюрколлегии, кандидат юридических наук (г.
Москва).
Что представляют собой
полномочия органа юридического лица
(управляющего) с точки зрения юридически
значимых моделей поведения, каковыми
являются субъективные права и обязанности?
Полномочия управляющего - это права -
обязанности: управляющий имеет право их
осуществлять и в то же время обязан делать
это.
Соединение как права, так и
обязанности совершать определенные
действия свойственно любому предписанию.
Полномочия же управляющего специфичны тем,
что они представляют собой обязанность
совершать не конкретные, а любые
незапрещенные действия, направленные на
достижение целей управления юридическим
лицом, используя при этом специально
предоставленные для этого права:
распоряжения имуществом организации,
управления ее работниками и т.д.
Целевое
предписание и предоставленные для его
выполнения права образуют целевые права -
обязанности. Учитывая, что они должны
осуществляться в интересах другого лица
(бенефициара), их можно назвать
бенефициарными целевыми правами -
обязанностями. Здесь речь пойдет только об
управляющем юридического лица (его органе).
Однако следует отметить, что целевые права -
обязанности могут принадлежать и другим
субъектам.
Нарушение управляющим
целевого предписания действовать в
интересах юридического лица является
злоупотреблением правом - субъективными
правами и правоспособностью юридического
лица, которые фактически осуществляет
управляющий. Таким образом, один из
пределов прав управляющего
устанавливается его обязанностью
действовать в интересах юридического лица.
Кроме этого целевого предела, в
формировании меры дозволенного поведения
управляющего участвует множество
запрещающих и предписывающих норм права,
нарушение которых, если оно совершается с
использованием должностных прав, является
(в отличие от нарушения целевого предела) не
злоупотреблением, а превышением
полномочий.
Статья 53 ГК РФ, устанавливая
объем полномочий управляющего,
предписывает ему действовать в интересах
юридического лица добросовестно и разумно.
Аналогичные нормы, требующие от
управляющего разумности и
добросовестности осуществления
полномочий, содержатся и в других законах
(ст. 71 Закона "Об акционерных обществах", п. 1
ст. 44 Закона "Об обществах с ограниченной
ответственностью", ст. 28 Закона "О
сельскохозяйственной кооперации" и др.).
Рассмотрим соотношение требований
незлоупотребления полномочиями,
добросовестности и разумности.
Названные правовые нормы предписывают
органу юридического лица совершать разумно
не какое-то конкретное, а любое действие в
процессе реализации управленческих
полномочий, которые должны осуществляться
в интересах управляемой организации, а в
конечном счете - в интересах людей,
получающих выгоду от эффективного
управления организацией. Целевое
предписание - действовать в интересах
организации - ставит вне закона реализацию
управленческих прав вопреки ее интересам.
Однако при этом остается открытым вопрос об
эффективности реализации этих прав. Данный
вопрос решается посредством предписания
действовать разумно.
Целевые права -
обязанности ограничиваются предписанием
действовать в интересах другого лица.
Предполагает ли это, что действия по их
осуществлению должны быть исключительно
благими и что любое действие, причиняющее
вред бенефициару (т.е. выгодоприобретателю),
запрещено?
Выполнение бенефициарного
целевого права - обязанности - это
совершение непрерывных действий на
протяжении длительного, часто
неопределенного времени. Возможно ли, чтобы
такие действия были исключительно
прибыльными для бенефициара и надо ли
привлекать к ответственности управляющего
за любое убыточное действие? На
поставленные вопросы следует ответить
отрицательно. Управляющий, так же как и
любой иной субъект целевого права -
обязанности, должен иметь право на
совершение в ходе осуществления полномочий
вредоносных для бенефициара действий. В
связи с этим следует отметить неудачную
формулировку нормы, содержащейся в п. 3 ст. 53
ГК, которая устанавливает, что управляющий
должен возместить убытки, причиненные им
юридическому лицу. На первый взгляд, может
показаться, что данная норма дублирует
правило о договорной и деликтной
ответственности и потому является, с точки
зрения экономии закона, лишней. Однако она
не столь безобидна. Согласно деликтному
запрету управляющий обязан возместить
организации причиненный им вред. По нормам
же о договорной ответственности он должен
делать это лишь в том случае, если вред
причинен неисполнением или ненадлежащим
исполнением обязательства. Но ведь п. 3 ст. 53
ГК обязывает управляющего нести
имущественную ответственность во всех
случаях причинения вреда, т.е. и в случае
совершения вредоносных действий, не
являющихся ненадлежащим исполнением
обязательств. При строгом применении этой
нормы к управляющему он не сможет совершать
каких-либо действий, причиняющих малейший
вред своей организации, что полностью
парализует его работу. Невозможно будет,
например, модернизировать производство,
так как для этого необходимо демонтировать
и продать за бесценок или даже уничтожить
недостаточно производительное
оборудование, которое могло бы еще работать
длительное время. А уничтожение
оборудования является причинением вреда
организации, которая лишается своего
имущества.
Нормы, предоставляющие
управляющему целевые права - обязанности,
устанавливают исключение из общих запретов
причинения вреда (правил о гражданско -
правовой ответственности). Целевое право -
обязанность разрешает причинять
бенефициару убытки для достижения
покрывающей их полезной для бенефициара
цели, т.е. тактический вред для
стратегической пользы.
В правовом
регулировании, как известно, используется
механизм общего разрешения и специальных
запретов и наоборот - общих запретов и
специальных разрешений. Он основан на
общеправовом принципе, согласно которому
специальная норма имеет преимущество перед
общим правилом. В гражданском праве имеются
следующие общие правила и исключения,
распространяющиеся на юридических лиц:
общее разрешение совершать любые
незапрещенные действия, в том числе
причинять вред себе, которое фактически
осуществляет управляющий организации;
специальный запрет управляющего не делать
того, что причиняет вред другим лицам, в том
числе и управляемой организации, деликтом
или нарушением договора, этот запрет
является общим по отношению к следующему
разрешению; специальное разрешение,
даваемое целевым правом - обязанностью
управляющему, причинять вред бенефициару,
действуя в его интересах.
В ГК нет нормы,
в которой бы прямо говорилось о том, что
управляющему разрешено причинять своей
организации вред. Исключение из общих
правил об ответственности вытекает из
правила о том, что орган юридического лица
действует от его имени, т.е. фактически
реализует правоспособность и субъективные
права организации, а значит, и право
организации на причинение вреда самой себе.
При помощи запрета злоупотребления
полномочиями это право делается целевым.
Совокупность этих двух правил образует
целевое право управляющего причинять
организации тактический вред.
Тактические вредоносные действия являются
целенаправленными. Следовательно, они
совершаются умышленно. Но в таком случае
может быть высказано мнение, что если цель
таких действий - причинение вреда, то они
совершаются вопреки интересам того, кому
причиняется вред, т.е. бенефициара. И значит,
они должны считаться противоречащими
интересам бенефициара - злоупотреблением
правом. Такой вывод, однако, был бы
ошибочным, так как цель, о которой идет речь
в определении злоупотребления правом, и
цель тактического вредоносного действия -
различные понятия.
Человек предвидит
множество последствий своих действий, но
желает достичь лишь части из них. Желаемые
последствия являются целью его действий.
Если такие последствия вредны для другого
лица, значит, имеет место вредоносное
действие, совершаемое с прямым умыслом.
Если же причиненный субъектом вред не был
целью его действий, эти действия
характеризуются другими формами вины в
порядке убывания ее тяжести (в зависимости
от удаленности вредного результата от цели
действий) либо являются невиновными.
Надо отличать цель - желаемый результат
комплекса действий, направленных на
удовлетворение потребности действующего
субъекта, от целей его конкретных
многообразных действий, подчиненных
стратегической цели удовлетворения
потребности. Стратегическая цель
достигается посредством совокупности
действий, каждое из которых направлено на
достижение тактической цели. При решении
вопроса о наличии или отсутствии в
действиях лица состава злоупотребления
правом (осуществлялись действия в
дозволенной или недозволенной цели)
имеется в виду первая, стратегическая, цель.
При оценке желания достичь предвидимого
результата конкретного действия - вторая,
цель конкретного действия. Поэтому
умышленное вредоносное тактическое
действие может быть правомерным, если оно
направлено на достижение благой
стратегической цели. Тактический вред
причиняется "во благо", если впоследствии,
при нормальном развитии событий, он должен
принести превышающую его пользу.
Как
следует оценивать неосторожные
вредоносные действия, совершаемые в ходе
осуществления бенефициарных целевых прав -
обязанностей? Действия, которыми
реализуются целевые права - обязанности,
должны быть направлены на достижение
стратегической цели. При этом, как было
отмечено выше, они могут осуществляться не
только с пользой, но и с причинением
бенефициару вреда в результате тактических
умышленных действий. Однако, не нарушая
целевого предписания, можно действовать "в
правильных целях" настолько неэффективно
(по причине лени, склонности к
неоправданному риску или из-за недостатка
опыта и знаний), что это не только не
принесет бенефициару ожидаемых им благ, но
и повлечет для него убытки. Подпадают ли
неосторожные вредоносные действия,
совершаемые при осуществлении
бенефициарного целевого права -
обязанности, под какой-либо запрет?
На
них не распространяется запрет деликта, так
как бенефициарное целевое право -
обязанность выводит из-под охраняющего
бенефициара деликтного запрета любые
действия, совершаемые в пределах права, в
том числе действия, которые причиняют
бенефициару вред, если они совершаются в
его интересах. Не влекут неосторожные
действия, совершаемые в интересах
бенефициара, и договорной ответственности,
так как не нарушают обязательства,
единственным четким пределом которого
является запрет действовать вопреки
интересам бенефициара.
Целью действий
"в интересах" является благо бенефициара.
Однако эта цель не исключает возможности
причинения вреда бенефициару действиями,
направленными на ее достижение. Это могут
быть, во-первых, умышленные тактические
действия, а во-вторых, - неосторожные
действия. Так как благая цель исключает
предвидение и положительное волевое
отношение к причинению бенефициару
стратегического вреда, целевое предписание
запрещает лишь причиняющие стратегический
вред действия, совершаемые с прямым или
косвенным умыслом.
Таким образом, в
объем целевого права - обязанности входят
вредоносные для бенефициара действия.
Целевое предписание ограничивает этот
объем, запрещая причинение умышленного, но
не запрещая причинение неосторожного
вреда. Например, деликтный запрет "не
работает", когда хранителю (субъекту
целевого права) разрешено совершать с чужим
имуществом любые действия, направленные на
его спасение. Но эти действия,
предпринимаемые конкретным хранителем
(неграмотным или небрежным), могут привести
к потере части или всего имущества в
результате его неосторожных действий.
Хранитель, пытавшийся уберечь вещь от
опасности и по неосторожности потерявший
ее, может заявить в свое оправдание, что он
действовал в соответствии с договором, так
как совершал разрешенные ему действия,
направленные на спасение имущества. Для
запрета подобных действий, причиняющих
неосторожный вред, и необходимо требование
разумности. Чтобы они оказались за
пределами целевых прав, в приведенном
примере хранителю должно быть разрешено
спасать имущество не хуже, чем это делал бы
разумный (обычный, средний) хранитель.
Поэтому в законе и говорится не просто о
"мерах", а о "необходимых мерах" (ст. 891 ГК). Эти
и другие подобные термины обозначают
разумные действия.
Приведенный пример
демонстрирует случай осуществления
целевого права - обязанности не управляющим
юридического лица, а хранителем. Примером
действий управляющего может служить
ситуация, когда директор предприятия
вследствие своей некомпетентности
приобрел оборудование, которое может
производить лишь неконкурентоспособную
продукцию. На претензии акционеров он
отвечает, что действовал в пределах
субъективных прав и правоспособности
организации. Для того чтобы доказать
неправомерность подобных действий,
необходимо использовать критерий
разумности. Применительно к
рассматриваемому примеру условие
разумности не предполагает, что
руководитель должен был приобрести самое
новое и производительное оборудование.
Однако оно требует, чтобы действия
управляющего были не хуже минимально
эффективных действий среднего директора
предприятия данной отрасли. Если
совершенное директором действие было менее
эффективным, то его следует считать
неразумным.
Неразумные действия могут
быть причиной как прямого ущерба, так и
упущенной выгоды. Например, управляющий
финансовой компании, не имеющий
необходимой квалификации, продал акции с
прибылью 100 руб. на акцию. Однако средний
специалист, работающий на фондовом рынке,
мог бы продать их, получив прибыль как
минимум по 1000 руб. на акцию. Следовательно,
управляющий, несмотря на то, что он
действовал в интересах бенефициара и его
действия принесли прибыль, действовал с
недостаточной эффективностью, и значит, его
действия были неразумными.
Предлагаемое теоретическое толкование
правовых норм, устанавливающих границы
полномочий управляющих юридических лиц,
позволяет более точно решать вопрос о
наличии в их действиях состава
правонарушения. Это очень важно, так как за
причинение организации вреда, влекущего
наступление ответственности, может быть
принят тактический вред, направленный на
стратегическое благо, или вред, причиненный
разумными действиями. Ошибка, допущенная
при выяснении этого, может иметь для
управляющего тяжелые последствия. Такого
рода ошибки, имевшие место в период
становления советской власти, нередко были
причиной необоснованного привлечения
руководителей предприятий и организаций
как к гражданской, так и к уголовной
ответственности: за халатность, превышение
должностных полномочий, вредительство и
т.д. Задача предупреждения таких ошибок
актуальна и сегодня, когда новое
законодательство содержит сложные даже для
профессиональных юристов категории. И если
на заре социализма были нередки перегибы в
сторону незаслуженного наказания
управляющих, то сегодня наблюдается
противоположное явление - управляющие,
которые злоупотребляют полномочиями либо
действуют неразумно, остаются
безнаказанными, что причиняет
экономическому и политико - правовому
состоянию общества не меньший вред, чем
перегибы в противоположную
сторону.
ССЫЛКИ НА ПРАВОВЫЕ АКТЫ
"ГРАЖДАНСКИЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ
ФЕДЕРАЦИИ (ЧАСТЬ ПЕРВАЯ)"
от 30.11.1994 N
51-ФЗ
(принят ГД ФС РФ
21.10.1994)
ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 08.12.1995 N
193-ФЗ
"О СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОЙ
КООПЕРАЦИИ"
(принят ГД ФС РФ
15.11.1995)
ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 26.12.1995 N
208-ФЗ
"ОБ АКЦИОНЕРНЫХ
ОБЩЕСТВАХ"
"ГРАЖДАНСКИЙ КОДЕКС
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ (ЧАСТЬ ВТОРАЯ)"
от
26.01.1996 N 14-ФЗ
(принят ГД ФС РФ
22.12.1995)
ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 08.02.1998 N 14-ФЗ
"ОБ ОБЩЕСТВАХ С ОГРАНИЧЕННОЙ
ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ"
(принят ГД ФС РФ
14.01.1998)
Российская юстиция, N 1, 2003
