Равноправие в пользу банков
Л. ДРУЖИНИНА
Лариса Дружинина, судья
Арбитражного суда Пермской области.
В
современной банковской практике
распространено включение в кредитные
договоры условий о праве банка требовать
досрочного возврата кредита по целому ряду
весьма широко сформулированных оснований.
Однако правомерность такого рода условий
далеко не однозначна, что порождает
дискуссии и вопросы в судебной
практике.
Проиллюстрировать
обозначенную проблему можно на следующем
примере. В арбитражный суд обратился Банк с
требованиями о взыскании с ООО досрочно
суммы кредита и уплаты процентов за
пользование кредитом. При этом основанием
для обращения в суд с подобным иском
послужило то обстоятельство, что ООО не
уплатило проценты за пользование кредитом
за два месяца, имело неудовлетворительный
баланс и задолженность по иным кредитным
договорам, заключенным с другими
банками.
По результатам рассмотрения
дела суд принял решение об отказе в
требованиях о взыскании суммы основного
долга по кредитному договору, взыскав
проценты в соответствии с п. 1 ст. 811 ГК РФ,
при этом указав в качестве мотива отказа во
взыскании основного долга противоречивые
условия договора о досрочном возврате
кредита нормам ст. 811 ГК РФ.
Позиция,
занятая банками в этом случае, обоснована
ссылками на свободу договора, дающую право
включать в него любые условия, не
противоречащие закону и иным правовым
актам. Между тем в параграфе 1 главы 42 ГК РФ
имеется единственный случай, указанный в п.
2 ст. 811 ГК РФ, когда заимодавец вправе
потребовать досрочного возврата займа
вместе с причитающимися процентами.
Условием такого возврата является
нарушение заемщиком срока, установленного
для возврата очередной части займа и в том
случае, если договором займа (кредита)
предусмотрено возвращение его по частям.
Получая кредит, заемщик в обычных условиях
старается рассчитать возможность его
погашения и уплаты процентов в
предусмотренные договором сроки. Нарушение
же сроков уплаты процентов и возврата
кредита влечет за собой ответственность в
виде начисления банком пеней, зачастую с
применением удвоенной ставки банковского
процента. Применение такой меры
ответственности, как досрочное
истребование всей суммы кредита и уплаты
процентов, по смыслу ст. 811 ГК РФ
необоснованно.
По тем же причинам
возникают сомнения и в правомерности
условия кредитного договора,
устанавливающего право на досрочное
истребование суммы кредита в зависимости
от наличия задолженности по иным кредитным
договорам и снижения ежемесячного оборота
товаров до определенного показателя.
Во-первых, по своей юридической природе
взыскание досрочно суммы кредита во всех
описываемых случаях можно квалифицировать
как ответственность за нарушение
обязательства заемщика, наступление
которой зависит от общего
финансово-экономического положения
общества. Можно ли в данном случае
утверждать о том, что стороны кредитного
договора находятся в равном положении?
Во-вторых, возникает вопрос в возможности
установления подобных фактов в рамках иска
о взыскании основного долга и процентов по
кредитному договору, поскольку
исследование обстоятельств наличия
задолженности по кредитным договорам, не
являющимся предметом рассмотрения
конкретного спора, будет являться
нарушением ст. 67 АПК РФ об относимости
доказательств.
И в-третьих, в преддверии
заключения кредитного договора банками,
как правило, исследуется финансовое
состояние заемщика, и существенное
нарушение им условий договора в силу п. 2 ст.
450 ГК РФ может послужить основанием для
расторжения договора в порядке,
предусмотренном главой 29 ГК РФ, либо
основанием для применения к нему санкций в
виде взыскания пеней, либо применения
последствий, предусмотренных ст. 811 ГК РФ
при соблюдении указанных в ней условий.
Кроме того, анализ финансового положения
заемщика на основании данных
бухгалтерского баланса носит оценочный
характер, который зависит от ряда
экономических показателей, в большинстве
случаев не входящих в круг доказывания в
арбитражном процессе в рамках дела о
взыскании суммы долга по кредитному
договору.
Отказывая в исковых
требованиях банкам о досрочном возврате
суммы кредита на основании исключительно
условий договора, суд тем самым не лишает их
права обратиться с требованиями о
расторжении кредитного договора и
взыскании убытков в порядке ст. 452 ГК РФ.
Федеральным арбитражным судом Уральского
округа при пересмотре решения в сходной
категории случаев, когда, отказав в исковых
требованиях, суд первой инстанции сослался
на ненаступивший срок исполнения
обязательства, было отмечено, что отказ в
иске к ответчику фактически означает
признание требований истца к нему
необоснованными. Одновременно суд
устанавливает факт неисполнения заемщиком
своих обязательств. В продолжение
изложенного можно прийти к выводу о том, что
в случае обращения банка в суд вновь с
требованиями о взыскании суммы кредита
производство по делу подлежит прекращению
в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 150 АПК РФ. С такой
позицией нельзя полностью согласиться по
той причине, что основанием для
последующего обращения в суд с иском будет
являться неисполнение условий договора о
возврате в установленный срок суммы
кредита, тогда как в первом случае иск
заявляется вследствие нарушения иных
условий кредитного договора.
Однако
более правильным предполагается вывод о
том, что требование банка о досрочном
возврате кредита по обстоятельствам,
изложенным выше, является по существу
расторжением кредитного договора и
прекращением правоотношений сторон как
следствие существенного нарушения
договора одной из сторон, которое влечет
для банка такой ущерб, что он в значительной
степени лишается того, на что был вправе
рассчитывать при заключении договора.
Такая юридическая конструкция не влияет на
квалификацию правоотношений сторон
кредитного договора применительно к нормам
ГК РФ о заеме и кредите и не изменяет суть
этих отношений.
ЭЖ-Юрист, 2005, N 47