Главное и единственное - это законные интересы доверителя

А.С. ТАРАСОВ
Заместитель главного редактора Юлия Иванова беседует об адвокатской этике с представителем Московской городской Думы в квалификационной комиссии Адвокатской палаты г. Москвы, кандидатом юридических наук, доцентом, заместителем управляющего партнера адвокатского бюро "Резник, Гагарин, Абушахмин и Партнеры" А.С. Тарасовым.
Адвокатская этика - вечная тема. Она остается злободневной на всем протяжении существования института адвокатуры. Можно ли сказать, что у современных российских адвокатов те же проблемы, что и у их славных предшественников в присяжной адвокатуре, или все же можно выделить вопросы, актуальные именно сейчас?
Вы правы. Этика вообще и адвокатская в частности - проблемы вечные. В переводе с греческого "этика" - это одна из форм общественного сознания, определяющая нормы поведения людей. Адвокаты - "призванные", независимые советники, оказывающие квалифицированную юридическую помощь, исполняя свои публично-правовые обязанности, как никто другой должны соблюдать этические нормы. Более того, адвокаты в соответствии со ст. 1 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" обеспечивают доступ к правосудию и именно поэтому вопросы адвокатской этики всегда актуальны.
Как Вам известно, я одновременно являюсь адвокатом и представителем законодательной власти субъекта Федерации - Московской городской Думы в квалификационной комиссии Адвокатской палаты г. Москвы. Полагаю, что не случайно председатель комиссии по законодательству Московской городской Думы депутат А.Г. Семенников предложил мою кандидатуру - адвоката с четвертьвековым стажем - для избрания в квалификационную комиссию. Думаю, мотивом этого решения было именно сознание принципиальной важности того, чтобы законодательный орган в квалификационной комиссии адвокатской палаты представлял не просто юрист, а член той корпорации, профессиональные и этические вопросы деятельности которой рассматриваются на заседаниях комиссии.
Говоря о проблемах современных российских адвокатов и наших славных предшественников, я хочу подчеркнуть следующее. Преамбула Кодекса профессиональной этики адвоката гласит, что адвокаты Российской Федерации развивают традиции русской присяжной адвокатуры. Мы действительно не хотели бы считать себя Иванами, не помнящими родства. В русской присяжной адвокатуре с 1866 г. по 1917 г. не было правил поведения, заключенных в единый корпоративный акт, но необходимость этого неоднократно обсуждалась. Так, в "Заметках о русской адвокатуре" 1875 г. выдающийся присяжный поверенный К.К. Арсеньев указывал, что, подводя итог почти десятилетнему существованию адвокатуры России, следует признать важность решений Советов присяжных поверенных по дисциплинарным вопросам. Возможно, в то время это было единственным способом разрешения этических вопросов адвокатского сословия, поскольку история его в России была совсем недолгой. Автор высказывал мысль о необходимости в будущем иметь единые правила поведения присяжных поверенных, которые были бы известны всем поверенным независимо от того, к какому Совету присяжных они относятся. В 1913 г. член Московского Совета присяжных поверенных А.Н. Марков собрал и систематизировал достаточно большое число решений Советов присяжных поверенных ряда судебных округов и назвал свой труд "Правила адвокатской профессии". В период с 1917 г. по 2002 г., т.е. до принятия нынешнего Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", нормы поведения защитников были предметом рассмотрения либо органов управления юстиции (до 1939 г.), либо президиумов коллегий адвокатов.
Конечно, есть единые проблемы адвокатской этики во все времена и во всех точках земного шара. Это прежде всего фидуциарность, т.е. доверие обратившегося за помощью к поверенному, и вытекающая отсюда проблема сохранения адвокатской тайны. Думаю, что именно сейчас и именно у нас в России это стало особенно злободневным вопросом. Известны попытки правоохранительных органов допросить адвокатов в качестве свидетелей в отношении тех сведений, которые стали им известны при оказании правовой помощи, случаи производства обысков в адвокатских помещениях, а также попытки лишения статуса адвокатов путем вмешательства в осуществление ими защиты интересов доверителей. И это несмотря на то, что Закон об адвокатской деятельности прямо запрещает кому бы то ни было вмешательство в адвокатскую деятельность.
Из обзоров дисциплинарной практики, которые регулярно публикует Адвокатская палата г. Москвы, видно, что Кодекс профессиональной этики адвоката реально работает. Как Вы оцениваете его эффективность? Поясню свой вопрос: нормы адвокатской этики существовали всегда, а Кодекс принят совсем недавно. Улучшился ли этический климат в адвокатской среде?
Актуальность единых правил следует из высказывания Конфуция, обратившегося к своему ученику: "Если ты не будешь учить Правила, у тебя не будет ничего, на чем утвердиться". Публикацию дисциплинарной практики Адвокатской палаты г. Москвы лично я рассматриваю как развитие традиций российской присяжной адвокатуры. Эта практика основана на нормах Кодекса профессиональной этики адвоката, что свидетельствует и о том, что Кодекс реально действует, и о том, что претворились в жизнь чаяния русских присяжных поверенных К.К. Арсеньева и А.Н. Маркова.
Не следует также забывать, что на сегодняшний день по количеству адвокатов (более семи тысяч) и объему оказываемой ими профессиональной юридической помощи Адвокатская палата г. Москвы находится на первом месте в России. Поэтому публикация ее дисциплинарной практики, основанной на Кодексе профессиональной этики адвоката, является своего рода комментарием этого Кодекса и способствует единообразному его пониманию и применению всеми российскими адвокатскими образованиями.
Что же касается улучшения этического климата в адвокатской среде, то это вопрос весьма сложный. Во-первых, Кодекс принят меньше трех лет назад - 31 января 2003 г. Поэтому еще рано говорить о кардинальном изменении этического климата в адвокатской среде, несмотря на определенные подвижки к лучшему.
Во-вторых, Кодекс профессиональной этики адвоката при всей его значимости - не панацея. Новая российская адвокатура весьма молода и, несмотря на большое количество адвокатов-звезд (Ария, Семеняко, Падва и многие другие), на счету нашей адвокатуры всего лишь три "звездочки" - три года жизни по новому Закону. В результате слияния в единые адвокатские палаты адвокатов традиционных коллегий и адвокатов из образований, появившихся после 1992 г., произошло определенное размывание адвокатского сословия.
Вспомним историю. В 1792 г. в Учредительном собрании Французской республики возник вопрос о расширении адвокатского сословия за счет принятия в него множества новых юристов-республиканцев. "Старые" адвокаты предостерегали, что в результате такого механического увеличения появится большое количество адвокатов, не имеющих представления о традициях адвокатуры, и это приведет к умалению чести и достоинства, присущего сословию. В связи с этим предлагалось даже упразднить само наименование "адвокат".
На мой взгляд, нечто подобное произошло и в новой российской адвокатуре. Не секрет, что адвокатов-"традиционников" примерно в три раза меньше, чем адвокатов новой волны. Несмотря на то что среди "новых" адвокатов есть такие блестящие имена, как Ю.А. Костанов, В.Н. Буробин, А.И. Минаков и многие другие, большинство все же составляют люди, плохо представляющие себе правила и традиции адвокатуры. Об этом свидетельствует статистика дисциплинарных производств Адвокатской палаты г. Москвы: примерно 80% дисциплинарных дел приходится на адвокатов из нетрадиционных образований. Замечу, что и на заседаниях квалификационной комиссии адвокаты из традиционных коллегий, как правило, лучше подготовлены к дисциплинарному производству.
Поделюсь еще одним соображением. Совсем недавно я увидел в телевизионной передаче одного человека, которого знал как следователя по особо важным делам (по понятным причинам не называю его фамилию). В телепередаче он был представлен как адвокат. А я помню, как в 1987 г. в кабинете начальника следственного управления Прокуратуры СССР этот человек признал, что неверно трактует ст. 51 УПК РСФСР, не предоставляя адвокату свидание наедине с его подзащитным. Полагаю, что, несмотря на формальные признаки (наличие высшего юридического образования и практический стаж работы по специальности), такой человек просто "генетически" не может быть адвокатом. Хотя допускаю, что его представили как адвоката просто по ошибке: у наших телевизионщиков это не редкость. Во всяком случае, в реестрах адвокатов г. Москвы и Московской области такой адвокат не значится. Для объективности, раз уж я затронул тему "из следователей - в адвокаты", можно привести и другие примеры. Мой однофамилец Борис Тарасов в прошлом следователь, а ныне достойный адвокат и даже ведущий одной из правовых телевизионных программ.
Я думаю, что для улучшения этического климата в адвокатской среде наша основная задача состоит прежде всего в обучении правилам и обычаям адвокатской деятельности, в том числе путем систематических публикаций материалов дисциплинарных производств. Это является практическим претворением в жизнь норм Кодекса профессиональной этики адвоката.
Андрей Семенович, а как Вы оцениваете изменения, внесенные в Кодекс профессиональной этики адвоката?
8 апреля 2005 г. II Всероссийский съезд адвокатов утвердил изменения и дополнения в Кодекс профессиональной этики адвоката. Поправки носят преимущественно редакционный характер. Уточнены формулировки некоторых норм Кодекса, что исключает их двойное толкование. Например, ранее в ст. 14 Кодекса указывалось, что при невозможности по уважительным причинам прибыть в назначенное время для участия в судебном заседании или следственном действии адвокат по возможности должен заблаговременно известить об этом суд или следователя. Вот это "по возможности" и позволяло по-разному оценивать неявку адвоката в судебное заседание или на следственное действие. Ныне в Кодексе императивно указано, что о невозможности своего участия "адвокат должен заблаговременно уведомить суд или следователя". При современном развитии почтовой, телефонной и других видов связи, обеспечивающей быструю коммуникацию, данная формулировка исключает двойное толкование и дисциплинирует представителей адвокатского корпуса, что в конечном итоге служит интересам доверителей в целях доступа к правосудию.
В Кодекс внесен и ряд принципиально новых положений. Его преамбула дополнена частью второй, где указано, что существование и деятельность адвокатского сообщества невозможны без соблюдения корпоративной дисциплины и профессиональной этики, заботы адвокатов о своих чести и достоинстве, а также об авторитете адвокатуры. В развитие этих принципов ст. 1 Кодекса дополнена частью второй о том, что адвокаты вправе в своей деятельности руководствоваться нормами и правилами Общего кодекса правил для адвокатов стран Европейского Сообщества постольку, поскольку они не противоречат законодательству об адвокатской деятельности и адвокатуре и положениям Кодекса профессиональной этики адвоката.
Очень важно уточнение и дополнение ст. 6 Кодекса. Я уже говорил, что основа адвокатской деятельности - доверие обратившихся за оказанием профессиональной юридической помощи. Именно поэтому в ст. 6 Кодекса теперь указано, что доверия к адвокату не может быть без уверенности в сохранении именно профессиональной тайны, т.е. сведений ставших известными адвокату при оказании доверителю профессиональной юридической помощи, как того требует Закон "Об адвокатской деятельности и адвокатуре". В этой же статье теперь появилось и очень важное примечание, четко определившее понятие "доверитель". Это дает возможность адвокату и сотрудникам адвокатских образований твердо и аргументированно отстаивать свое право на сохранение профессиональной тайны. Тем самым укреплены гарантии независимости адвокатуры, ее иммунитет.
Таковы, с моей точки зрения, кардинальные новеллы Кодекса. Подводя итог, можно заключить, что изменения и дополнения, внесенные в Кодекс, в целом весьма положительны и служат укреплению чести и достоинства адвокатуры. Конечно, учитывая актуальность темы, можно еще многое сказать по этому поводу, однако будем, как теперь говорят, придерживаться формата нашей беседы. Надеюсь, что мне еще представится возможность выступить на страницах журнала "Адвокат" по этому вопросу.
Публике имена адвокатов становятся известны в связи с делами, имеющими широкий общественный резонанс. Очевидно, что адвокат заинтересован в привлечении к своей работе внимания средств массовой информации, ведь известность весьма значима для его карьеры. Но главным при этом должны быть интересы доверителя. Получается, что привлекать или не привлекать внимание СМИ к делу своего клиента - это вопрос стратегии и тактики ведения защиты и одновременно вопрос собственного престижа адвоката, а выбор мотива - его моральный выбор?
Не могу согласиться с Вашей исходной посылкой. Абсолютно не очевидно, что адвокат заинтересован в привлечении к своей работе внимания средств массовой информации, а уж тем более не очевидна "значимость для его карьеры", как Вы выразились, известность широкой публике. Главное и единственное - это законные интересы доверителя. С моей точки зрения, важна известность не широкой публике, а узкому кругу профессионалов: судьям, коллегам-адвокатам, процессуальным противникам - следователям, прокурорам. Этого невозможно достичь с помощью печати и телевидения, этого достигают единственно путем честного, разумного и добросовестного ведения дел.
Кстати, вот и маленькая иллюстрация. Года два назад на одной из презентаций я наблюдал такую картину. Уважаемому адвокату, не мелькающему по поводу и без повода на экране телевизоров, журналистка взахлеб рассказывала, как она брала интервью у адвоката, которого в последние годы очень часто можно видеть на экране. В конце беседы журналистка спросила моего коллегу, может ли он проконсультировать ее по юридическому вопросу. Он ответил согласием, оговорившись, что, несмотря на степень кандидата юридических наук, не считает себя специалистом во всех областях права. В свою очередь он спросил журналистку, почему она не обратилась за помощью к известному адвокату, у которого только что брала интервью. В ответ было сказано: "Но я же обращаюсь к Вам за квалифицированной юридической помощью". Как говорится, без комментариев.
Привлечение средств массовой информации, если того требуют интересы доверителя, - это действительно вопросы стратегии и тактики защиты по конкретному делу, а вот престиж адвоката здесь совершенно ни при чем. Итак, мотив один - законные интересы доверителя, а если адвокат хоть на секунду задумается, как он сам будет выглядеть, то, я думаю, это уже не моральный выбор, а аморальный позыв адвоката.
Для профессионального престижа значительно весомее, когда адвоката

Комментарии к законам »