Постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда от 09.03.2010 по делу n А46-21230/2009. Изменить решение

задолженности стороны согласовали, что лизингодатель отказывается от заявленных претензий к лизингополучателю в размере 149533451 руб. 25 коп. по состоянию на 25.08.2009, а также обязуется не предъявлять иных каких-либо финансовых требований как к лизингополучателю, так и к поручителям.

В соответствии с пунктом 2.5 указанного соглашения лизингодатель обязывается не подавать какие-либо исковые заявления в суды РФ о взыскании платежей, пеней, неустоек, штрафов с лизингополучателя и (или) поручителей.

В пункте 2.6 соглашения об урегулировании задолженности указано, что настоящим соглашением стороны договорились о том, что подписанием настоящего соглашения лизингодатель отказывается от заявленных исковых требований к лизингополучателю и (или) поручителям по договору по делам, принятым к производству в Ленинском районном суде города Омска и в арбитражном суде Омской области.

Посчитав, что положения соглашений от 15.09.2009 противоречат части 3 статьи 4 АПК РФ ООО «СибирьРегионЛизинг» обратилось в суд с настоящим иском.

При этом истец также указал, что к моменту подписания соглашения о расторжении договора лизинга № 112СРЛ-мс от 11.07.2007, поименованный договор уже был расторгнут лизингодателем в одностороннем порядке ввиду ненадлежащего исполнения ответчиком обязательств письмом от 24.08.2009 года.

Суд первой инстанции пришел к выводу о ничтожности соглашений от 15.09.2009 о расторжении договора финансового лизинга № 11СРЛ-мс от 11.07.2007 и об урегулировании задолженности в рамках договора лизинга № 112 СРЛ-мс от 11.07.2007, в связи с их несоответствием нормам АПК РФ и ГПК РФ, устанавливающим право на судебную защиту нарушенных или оспоренных прав.  

При этом судом первой инстанции указано, что смысл оспариваемых соглашений заключается не в прощении истцом долга, а свидетельствует о достижении сторонами договоренности расторгнуть договор финансового лизинга № 11СРЛ-мс от 11.07.2007, обусловленной принятием истцом на себя обязательств не подавать какие-либо исковые заявления в суды о взыскании каких-либо сумм с ответчика и поручителей и не предъявлять каких-либо требований к ответчику.

Однако, по мнению суда апелляционной инстанции, судом при вынесении решения не учтено следующее.

По правилам статьи 431 ГК РФ при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.

Если правила, содержащиеся в части первой настоящей статьи, не позволяют определить содержание договора, должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учетом цели договора. При этом принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон, обычаи делового оборота, последующее поведение сторон.

В данном случае, безусловно, для толкования спорных соглашений недостаточно оценить содержание пунктов 1.2. и 1.3. соглашения № 1, как это сделал суд первой инстанции, поскольку в пункте 1.2. имеется отсылка к пункту 3.1., который, в свою очередь, отсылает к пунктам 2.2.1 и 2.2.3 соглашения № 1. Эти пункты содержат исчерпывающее описание обязательств ответчика по срокам и процедуре возврата предмета лизинга.

Так, по условиям пункта 2.2 соглашения от 15.09.2009 о расторжении договора лизинга № 112СЛР-мс от 11.07.2007 лизингополучатель обязывался передать лизингодателю предмет лизинга по акту приема-передачи в порядке, предусмотренном соглашением (часть в п. Харасавей; часть в г. Омске);

лизингополучатель обязывался после подписания акта приема-передачи осуществить конвертовку судна в соответствие с требованиями Проекта перегона Судна, утвержденным Российским Морским Регистром Судоходства;

лизингополучатель обязывался за свой счет предоставить жилье представителям лизингодателя в п. Хасаравей;

лизингодатель отказывается от претензий к лизингополучателю по оплате суммы задолженности по лизинговым платежам и сумм неустоек.

Таким образом, заключение оспариваемых соглашений со стороны истца вызвано намерением истца во внесудебном порядке возвратить предмет лизинга на более выгодных для него условиях (в более короткий срок, без несения судебных издержек и издержек, связанных с исполнительным производством).

Следовательно, обязательство истца отказаться от предъявления любых денежных требований, связанных с предметом лизинга, обусловлено не расторжением договора, а принятием на себя ответчиком обязательства по скорейшему возвращению предмета лизинга истцу, в связи с чем последний прощает ООО «Прибой» долг, возникший ввиду ненадлежащего исполнения договора лизинга.

Кроме того, оспариваемые соглашения, как уже было указано выше, заключены после возбуждения в арбитражном суде Омской области и Ленинском районном суде г. Омска производств по искам ООО «СибирьРегионЛизинг» к ООО «Прибой».

Поэтому воля истца не могла быть направлена исключительно на принятие обязательств не подавать иски, так как они уже были к этому времени поданы.

В соответствии с пунктом 3 статьи 453 ГК РФ в случае изменения или расторжения договора обязательства считаются измененными или прекращенными с момента заключения соглашения сторон об изменении или о расторжении договора, если иное не вытекает из соглашения или характера изменения договора.

Согласно пункту 1 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 21.12.2005 № 104 «Обзор практики применения арбитражными судами норм Гражданского кодекса РФ о некоторых основаниях прекращения обязательств», если иное не вытекает из соглашения сторон, расторжение договора влечет прекращение обязательств на будущее время и не лишает кредитора права требовать с должника образовавшиеся до момента расторжения договора суммы основного долга и имущественных санкций в связи с неисполнением или ненадлежащим исполнением договора.

Заключив оспариваемые соглашения от 15.09.2009 стороны предусмотрели последствия расторжения договора лизинга № 112СРЛ-мс от 11.07.2007, согласовав, что лизингодатель отказывается от заявленных претензий к лизингополучателю в размере 149533451 руб. 25 коп. по состоянию на 25.08.2009 года (пункт 2.4 соглашения об урегулировании задолженности). При этом освобождение лизингополучателя от уплаты задолженности по лизинговым платежам и сумм пени обусловлено срочным добровольным исполнением последним обязательств по передаче предмета лизинга лизингодателю и обеспечению условий его транспортировки до определенных в соглашении о расторжении договора лизинга пунктов назначения в установленном сторонами порядке (пункты 2.2.1. 2.2.3, 3.1 соглашения о расторжении).

В статье 415 ГК РФ предусмотрено, что обязательство прекращается освобождением кредитором должника от лежащих на нем обязанностей, если это не нарушает прав других лиц в отношении имущества кредитора.

В силу пункта 3 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 21.12.2005 № 104 «Обзор практики применения арбитражными судами норм Гражданского кодекса РФ о некоторых основаниях прекращения обязательств» отношения кредитора и должника по прощению долга можно квалифицировать как дарение, только если судом будет установлено намерение кредитора освободить должника от обязанности по уплате долга в качестве дара. В таком случае прощение долга должно подчиняться запретам, установленным статьей 575 ГК РФ, пунктом 4 которой не допускается дарение в отношениях между коммерческими организациями.

Квалифицирующим признаком дарения является согласно пункту 1 статьи 572 ГК РФ его безвозмездность. При этом гражданское законодательство исходит из презумпции возмездности договора (пункт 3 статьи 423 ГК РФ). Поэтому прощение долга является дарением только в том случае, если судом будет установлено намерение кредитора освободить должника от обязанности по уплате долга в качестве дара. Об отсутствии намерения кредитора одарить должника может свидетельствовать, в частности, взаимосвязь между прощением долга и получением кредитором имущественной выгоды по какому-либо обязательству между теми же лицами.

Исходя из смысла разъяснений, приведенных в поименованном Информационном письме, имущественная  выгода кредитора может состоять и в добровольном исполнении должником своего обязательства без обращения кредитора в суд.

Кредитор, обещая простить долг в части требования, реализует собственный коммерческий интерес, покупая расположение своего должника и рассчитывая на первоочередное исполнение, стремясь при этом избежать издержек, связанных с ведением судебного процесса и принудительным исполнением решения суда.

В связи с этим, у кредитора, безусловно, отсутствует намерение одарить должника.

В данном случае намерение истца простить долг, возникший на основании договора лизинга № 112СРЛ-мс от 11.07.2007, обусловлено скорейшим исполнением ответчиком обязательства по возврату предмета лизинга в добровольном порядке.

Указанное обстоятельство подтверждается тем, что предмет лизинга находился на удаленной от г. Омска территории – в устье реки Яра-Яха Ямало-Ненецкого АО.

В своих дополнениях к жалобе ответчик указал, что в силу специфики перемещения предмета лизинга, природных особенностей водных путей от пункта отправки в пункт назначения и требований правил торгового мореплавания, предмет лизинга мог бы оказаться в г. Омске лишь в конце августа 2010 года по причине позднего уведомления лизингополучателя.

Истец в своем первоначальном исковом заявлении сам подтверждает данные обстоятельства, дословно указывая следующее: «отказ истца от подписания соглашений на предложенных условиях означал бы, что с прекращением периода навигации (ограниченного летними и осенними месяцами года), истец утрачивает возможность осуществления перегона предмета лизинга в специально оборудованное место для постановки судна на зимний отстой, поскольку с наступлением холодов водоем, в котором находилось судно «Сухона», - река Яра-Яха покрывается льдом и дальнейшая транспортировка и эксплуатация судна исключена. Поскольку на судне находилась группа людей, подконтрольная ответчику, силовой захват также был невозможен. При таком положении дел, учитывая уклонение ответчика от мирного решения спора, истец мог бы на длительный период лишиться возможности вступить в свои законные права владения и пользования предметом лизинга а также будет нести в связи с этим значительные убытки» (том 1 лист дела 9).

Причем отсутствие содействия возврату предмета лизинга со стороны лизингополучателя в любом случае вынудило бы истца обратиться в суд с требованием о возврате предмета лизинга, то есть удлинило и удорожило бы процедуру возврата.

Данные пояснения истцом не опровергнуты, никаких иных мотивов заключения спорных соглашений со своей стороны, отличных от их толкования ответчиком, истец не привел.

Разумность в действиях сторон при реализации ими гражданских прав и обязанностей предполагается.

Наличие между истцом и ответчиком признака аффилированности или иных отношений, предполагающих исключение коммерческого интереса при заключении сделок, ни одной из сторон не доказано.

Поэтому уже в силу этого суд считает установленным  то обстоятельство, что, заключая спорные соглашения, истец преследовал свой коммерческий интерес.

О степени выгоды такого соглашения может судить лишь сам истец. Но вместе с тем, следует заметить, что общество с ограниченной ответственностью «Сибирь РегионЛизинг»  само воспользовалось своим процессуальным правом и изменило основания иска, отказавшись от намерения оспаривать соглашения в связи с их кабальностью.

Более того, необходимо учитывать, что перемещение предмета лизинга до поселка Харасавэй (буксировка судна) требует финансовых затрат, которые понесены ООО «Прибой» (протокол судебного заседания), что также свидетельствует об отсутствии намерения у ООО «СибирьРегионЛизинг» при заключении оспариваемых соглашений освободить ООО «Прибой» от обязанности по уплате причиьающихся по договору лизинга платежей в качестве дара.

Выигрыш истца в сроке передачи предмета лизинга, достигнутый благодаря исполнению ответчиком спорных соглашений, также подтверждается материалами дела.

Так, согласно пункту 11.3.3. договора лизинга лизингополучатель обязан передать лизингодателю предмет лизинга по его требованию в течение 25 календарных дней с момента его направления.

Ответчик не отрицает факт получения им уведомления № 282 от 24.08.2009 года (том 1 листы дела 56-57). Между тем  оно получено  только 8.09.2009 года (справка управления Федеральной почтовой связи Омской области от 27.02.2010 года).

Следовательно, прибытие судна в поселок Харасавэй было досрочным.

К тому же, представители ответчика подтвердили, что в отсутствие соглашений ответчик не стал бы добровольно возвращать предмет лизинга в согласованный договором срок.

Эти пояснения подтверждаются обращениями истца к ответчику с требованием указать точные координаты места расположения судна.

Названные пояснения нельзя признать добросовестным. Но вместе с тем, добросовестное  или недобросовестное поведение ответчика при заключении спорных соглашений не имеет никакого отношения к праву на обращение в суд и не должно влиять на оценку спорных сделок с точки зрения заявленного истцом основания их недействительности.

Доводы ответчика о невозможности применения к спорным отношениям разъяснений, содержащихся в пункте 3 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 104 от 21.12.2005 года, суд апелляционной инстанции находит не верными.

Ситуация, изложенная в данном пункте принципиально схожа со спорной ситуацией.

Довод о том, что в отличие от договора лизинга заем может быть беспроцентным, а финансовая аренда предполагает обязательную уплату арендных платежей, ничуть не влияет на названный вывод.

Во-первых, явная невыгодность соглашения для кредитора не может являться основанием для оценки его как ничтожного, если только из поведения кредитора не следует его намерение одарить должника.

Во-вторых, при заключении соглашения лизингополучатель может оценивать свою выгоду в целом, в том числе оценить и то, что уже получено по договору лизинга и то, что может быть получено от его скорейшего возврата.

Так, согласно пункту 2.2. лизингополучатель за весь период лизинга заплатил лизингодателю 70 097 278, 37 рублей. Данную сумму истец вполне мог бы расценить достаточной компенсацией по договору лизинга.

Кроме того, выгода от скорейшей доставки предмета лизинга подтверждается намерением истца реализовать полученное от ответчика судно.

Данное обстоятельство подтверждается приобщенным судом апелляционной инстанции к материалам дела агентским договором № 18СРЛ/09 от 17.11.2009 года, согласно которому истец поручил