Правовая защита российских природных ресурсов
биологических водных и иных ресурсов.
Изъятые из природной среды, содержащиеся в
полувольных условиях животные становятся
объектом гражданских, коммерческих
отношений и могут находиться в частной и
иных формах собственности.
Противоречивость интересов может быть
урегулирована с помощью норм и правил,
предусмотренных в международных
договорах.
Защищает ли государство
атмосферный воздух, который не находится в
чьей-либо собственности? Более двухсот лет
назад А.Н. Радищев в "Путешествии из
Петербурга в Москву" писал: единственное,
что пока не отнято и нельзя отнять у
христианина, - это воздух. А времена по ходу
научно-технического прогресса изменились:
в настоящее время главной бедой
мегаполисов является загрязнение воздуха
выхлопными газами автомобилей. По воздуху
переносятся кислотные и прочие вредные
смеси и дожди, распространяются саранча и
птичий грипп. Государство выдает
разрешения и квоты на загрязнение
атмосферного воздуха, штрафует за их
нарушение и превышение. В КНР принят Закон
"Об охране атмосферного воздуха КНР".
Международным Киотским протоколом
предусматривается ограничение вредных
выбросов в атмосферу. Наступает время,
когда может ставиться вопрос о
провозглашении права государственной,
национальной собственности на воздух
<*>.
--------------------------------
<*> См.:
Габитов Р. Проблемы правовой охраны
атмосферного воздуха. Уфа: БашГУ,
2000.
Право не проявило своего действия в
полноценном возмещении причиненного
природе ущерба. Правила, в основном
гражданско-правового характера, имеются, но
доказывание причинных связей между
загрязнениями и наступившим вредом
здоровью человека и окружающей его среде
настолько сложно, что редко осуществимо:
большинство исков на эти темы отклоняется.
Не проявилась достаточная роль права и в
наделении и разграничении контрольных
полномочий и обязанностей двух новых
природоохранных органов (один находится в
ведении Правительства РФ, другой - МПР
России), в наведении законного порядка в
природоохранных зонах, в охране памятников
природы и других природных
достопримечательностей.
Требование
стабильности законодательства не
исключает его модернизации для усиления
защиты национальных природных ресурсов. В
последние годы стали говорить о создании
экологического кодекса; решения о его
разработке приняли правотворческие органы
Беларуси, Украины, Казахстана; говорят о нем
и в МПР России; а Межпарламентская
ассамблея СНГ в Санкт-Петербурге
предложила его модельный вариант. В случае
начала серьезной работы над созданием
экологического кодекса либо над иной
формой очередной кодификации
экологического права необходимо
определяться с понятиями устойчивого
развития, охраны окружающей среды и
экологической безопасности, с целевым
назначением платежей за
природопользование и их использованием на
восстановление нарушенной среды,
соотношением кадастров природных ресурсов
и расположенных на них объектов иной
недвижимости, с включением в экологический
контроль муниципальных образований и
органов местного самоуправления.
Классической представляется
западно-европейская формула, отраженная в
ст. 129 ГК РФ, согласно которой земля и иные
природные ресурсы могут отчуждаться или
переходить от одного лица к другому в
порядке универсального правопреемства или
иными способами в той мере, в какой их
оборот допускается законами о земле и иных
природных ресурсах. Если экологический
кодекс будет предназначаться для
отображения очередных новых реформ, для
показа бурного правотворчества, для отчета
в законопроектной деятельности, то вряд ли
эта идея соберет много сторонников.
Общественное мнение России и многих других
стран видит немало положительного в новом
законе. Принятие нового крупного закона
должно стать не ординарным явлением, а
важным событием в жизни страны, призвано не
разочаровать ожидания граждан. Особенно
это актуально для экологического
законодательства - сравнительно молодого
(формирующегося всего два десятка лет),
наименее эффективного по сравнению с
другими отраслями законодательства в силу
ряда объективных, а чаще субъективных
причин.
Для многих правоприменителей, в
том числе для членов законодательных
органов (вследствие ненадлежащей правовой
и экологической культуры), легче написать и
принять новый закон, чем изучить прежний,
проанализировать исполнение его
предписаний и понять, как он действует или
почему не действует. По-видимому, новый
кодекс должен отличаться от простого
закона не только формой, не только
названием, но и качественно иным
наполнением, иным содержанием, хотя в
России все федеральные законы - и кодексы, и
законы - имеют равную юридическую силу.
Отрицательный или скорее нейтральный опыт
в Российской Федерации уже есть. В
Республике Башкортостан в середине 90-х гг.
был принят Экологический кодекс РБ, почти
полностью повторивший содержание Закона
РСФСР "Об охране окружающей природной
среды" 1991 г., за исключением норм об участии
органов местного самоуправления в охране
среды. Правда, для внедрения его положений в
жизнь было сделано немало, но это было
обусловлено не содержанием и формой этого
нормативного правового акта, а
организационной, экономической и даже
идеологической (в смысле пропаганды его
предписаний, повышения требовательности к
исполнению) государственной и научной
поддержкой.
В этом смысле принятие
нового правового акта обычно
сопровождается всплеском общественной
активности, поэтому необходимо взвешивать
все плюсы и минусы принятия нового акта,
имея в виду возможности активизации
применения закона не только с помощью его
обновления, но и иными способами
привлечения внимания к проблеме. Оно может
инициироваться путем проведения
парламентских слушаний, принятия актов
президента, правительства и иных
подзаконных актов, создания
межведомственных и координационных
комиссий, подключения СМИ к
правоприменению (например, к проверке
водоохранных зон). Опора лишь на новый текст
закона в случае его неисполнения приводит к
его дискредитации и дальнейшей апатии
правоприменителей.
Поэтому не может
быть серьезным довод об экологическом
кодексе как о простой новой точке отсчета
природоохранной деятельности,
регулируемой правом, если им не будет
предусмотрен качественно новый механизм
природоохранного управления и контроля.
Российский законодатель и эколого-правовая
наука отвергли федеральные законопроекты
об экологической культуре и экологическом
образовании, об экологической безопасности
и об экологическом контроле ввиду
отсутствия в них механизмов установления и
обеспечения соответствующих
правоотношений, новых полномочий, прав и
обязанностей, новых предметов правового
регулирования по сравнению с уже
существующими. Законы не должны
проектироваться исключительно для
провозглашения целей, программ, задач,
утверждения научных доктрин, они должны
создаваться для регулирования важнейших
общественных отношений. Концепции же и
доктрины кладутся в основу формулирования
правовых норм и конкретных предписаний, это
аксиомы профессиональной юриспруденции
<*>.
--------------------------------
<*> См.:
Дубовик О.Л. Введение в экологическое право.
М.: Проспект, 2003; Крассов О.И. Экологическое
право. М.: Норма, 2004; Боголюбов С.А.
Экологическое право: Учебник для вузов. М.:
Юристъ, 2004; Бринчук М.М. Экологическое право:
Учебник. М.: Юрайт, 2005.
Таким образом,
национальные интересы в области
природопользования заключаются в защите
природных ресурсов от загрязнения, от
разбазаривания в целях удовлетворения
своих потребностей, а также потребностей
других граждан в благоприятной окружающей
среде.
Журнал российского права, 2005, N
12
