Статья 310 - разглашение данных предварительного расследования. рассмотрим, пожалуй, одно из самых латентных, нераспознаваемых общественно опасных деяний, которые в практике выявляются крайне редко, однако на самом деле носят не просто распространенный, а широкомасштабный характер, причиняя громадный вред интересам правосудия и другим охраняемым законом объектам. но в силу ряда причин, даже "лежа на поверхности", признаки этого преступления крайне редко заставляют правоприменителя адекватно реагировать на них. практика возбуждения уголовных дел против адвокатов по статье 310 ук рф, по данным настоящего исследования, отсутствует.
Правовую, бланкетную основу уголовно -
правового запрета, сформулированного в
статье 310 УК, составляют нормы уголовно -
процессуального закона.
В соответствии
с ч. 2 ст. 53 УПК РФ защитник не вправе
разглашать ставшие ему известными в связи с
осуществлением защиты данные
предварительного расследования, но только
в случае, если он был об этом заранее
предупрежден в порядке, установленном
статьей 161 настоящего Кодекса. В статье
прямо указано, что за разглашение данных
предварительного расследования защитник
несет ответственность в соответствии со
статьей 310 УК РФ.
Согласно ст. 161 УПК РФ
данные предварительного расследования не
подлежат разглашению (ч. 1). Исключением
являются только случаи, когда следователь,
дознаватель, в чьем производстве находится
уголовное дело, либо надзирающий прокурор
разрешат такое разглашение, однако только в
том объеме, в каком ими будет признано это
допустимым, если разглашение не
противоречит интересам предварительного
расследования и не связано с нарушением
прав и законных интересов участников
уголовного судопроизводства.
Дополнительно, помимо согласия указанных
должностных лиц, если данные относятся к
частной жизни участников уголовного
судопроизводства, их разглашение возможно
только с согласия последних (ч. 3).
Прокурор, следователь или дознаватель
предупреждают участников уголовного
судопроизводства, в том числе и защитника, о
недопустимости разглашения без
соответствующего разрешения ставших им
известными данных предварительного
расследования, о чем у них берется подписка
с предупреждением об уголовной
ответственности по статье 310 УК РФ (ч. 2 ст. 161
УПК РФ).
Необходимо отметить, что, в
отличие от ранее действовавшей статьи 139
УПК РСФСР, когда закон предписывал
предупреждать участников уголовного
судопроизводства только "в необходимых
случаях" и соответственно сам субъект
расследования решал, когда такой случай
наступал, в новом УПК требование о
предупреждении сформулировано без всяких
оговорок. Полагаю, это означает, что
следователь, прокурор и дознаватель во всех
случаях всех без исключения участников, в
том числе и защитника, обязан предупреждать
о недопустимости разглашения каких-либо
данных предварительного расследования.
Можно возразить, что в статьях о порядке
проведения конкретных следственных
действий (допроса, очной ставки, опознания и
др.), равно как и в общих правилах
производства следственных действий (ст. 164
УПК РФ), прямо такое требование не
сформулировано. Однако полагаем, что
требование ст. 161 УПК РФ имеет общий, а не
специальный характер. Именно поэтому
подписка о неразглашении данных
предварительного расследования введена в
Приложения к УПК РФ как отдельный документ
(за N 20) и должна быть взята у участника
процесса отдельно, то есть помимо
содержания протокола следственного
действия.
Во всяком случае, нет никаких
препятствий к тому, чтобы Генеральная
прокуратура, другие правоохранительные
ведомства в своих приказах и указаниях по
применению УПК РФ требовали от субъектов
расследования именно такого применения
закона. Это положение имеет весьма важное
значение для нейтрализации незаконного
противодействия со стороны защитника и
других участников процесса.
Поскольку
ни ст. 310 УК, ни уголовно - процессуальный
закон не определяют перечень данных,
которые не могут быть разглашены, к ним
следует относить все без исключения
сведения, имеющие отношение к
расследованию конкретного дела. То есть не
имеют значения для квалификации
преступления такие обстоятельства, как то,
что указанная информация была в той или
иной мере общедоступна или полностью
"закрыта", составляла или нет
государственную и иную охраняемую законом
тайну, могла или не могла быть получена из
других источников, помимо предварительного
расследования (адресное бюро, история
болезни из лечебного учреждения и т.п.),
находится ли дело в досудебной (судебной)
стадии или уже полностью закончено
производством. Необходимо лишь доказать,
что разглашенная без разрешения информация
была получена субъектом именно в
результате его участия в предварительном
расследовании.
Однако при оценке
преступности конкретных действий
необходимо учитывать критерий
малозначительности деяния (ч. 2 ст. 14 УК РФ),
причинен ли вред основному объекту -
интересам правосудия и предварительного
расследования.
Думается, что к данным,
не подлежащим разглашению, то есть к
предмету данного преступления, относятся
не только закрепленные в протоколах и иных
документах результаты, но и сам факт
производства следственных и иных
процессуальных действий, их процессуальное
содержание, порядок, обстоятельства
проведения.
Так, преступлением следует
признать разглашение без разрешения
защитником данных о том, кто участвовал в
проверке показаний на месте, как выглядели
участники, о чем говорили, что делали, даже
если эти беседы и действия не были
зафиксированы в протоколе следственного
действия. К не подлежащим разглашению
сведениям следует отнести и данные о
перспективах расследования, следственных
ситуациях, версиях и результатах их как
процессуальной, так и непроцессуальной
проверки. Очевидно, что такие сведения
могут быть получены, например, в ходе бесед
со следователем, оперуполномоченным, иными
лицами, имеющими непосредственное
отношение к делу, они могут быть подслушаны,
что называется, "под дверью" кабинета
следователя и т.п. В литературе встречаются
мнения и о еще более широкой трактовке
предмета данного преступления. Так, В.Н.
Кудрявцев полагает, что если те или иные
сведения сообщило само лицо, которое затем
их разглашает (например, свидетель), то
состав преступления все равно имеет место,
если это лицо дало подписку о неразглашении
таких данных <*>.
--------------------------------
<*> Постатейный комментарий к Уголовному
кодексу РФ / Под ред. А.В. Наумова. М., 1996. С.
423.
Таким образом, если защитник
разглашает даже показания собственного
подзащитного, которые тот дал на
предварительном следствии, разумеется, не
без согласования со своим адвокатом, то
такие действия, помимо нарушения Закона об
адвокатуре, профессиональной этики, при
наличии соответствующих условий также
могут быть квалифицированы по ст. 310 УК РФ.
Перечень таких данных можно продолжить.
Однако в условиях отсутствия легального
толкования формулировки "данные
предварительного расследования",
отсутствия разъяснений Пленума Верховного
Суда РФ и СССР правоприменители вправе
широко трактовать ее значение.
Однако
не будет лишним повторить, что необходимыми
и важными критериями квалификации данного
преступления являются степень
общественной опасности конкретных деяний
защитника, степень вреда, причиненного
интересам правосудия, предварительного
расследования, критерии
малозначительности деяния (ч. 2 ст. 14 УК
РФ).
Совершенно недопустимы попытки
привлечь к уголовной ответственности
защитника, например, только за то, что он в
самых общих выражениях, как говорится, "без
имен и фамилий", посоветовался с более
опытным коллегой о том, как наиболее
эффективно законными средствами защитить
своего клиента. Если разглашение
соответствующих данных в ходе разговора
двух адвокатов не представляет
общественной опасности, если к тому же
следователь выявил это разглашение и
изобличил адвоката исключительно с целью
"вывести неудобного защитника из дела", то к
ответственности надо привлекать этого
следователя, а не его процессуального
противника.
Однако, если в приведенном
примере адвокат советуется с более опытным
коллегой о том, как незаконными,
аморальными средствами реализовать линию
защиты, при этом "делится", например,
сведениями о личности свидетелей,
потерпевших, излагает их показания,
подробности тактики расследования и прочее
- есть все основания привлечь
недобросовестного защитника к
ответственности, поскольку эти его
действия наносят существенный вред
интересам правосудия, а также законным
интересам граждан и др.
Достаточно
четкие критерии привлечения защитника к
ответственности в подобного рода ситуациях
предлагает Ю.Ф. Лубшев: "Разглашением
являются те случаи, когда полученные
адвокатом сведения становятся известными
хотя бы одному постороннему лицу. Иногда
адвокату требуется посоветоваться с
коллегами. Их нельзя отнести к посторонним.
Однако и в этом случае нужно стремиться к
сдержанности, НЕ НАЗЫВАТЬ ДЕЛА, ФАМИЛИИ
КЛИЕНТА ИЛИ СУДЬИ И Т.П. (выделено мной. - Ю.Г.)
Надо избегать разглашения лишних сведений.
Аналогичное положение должно быть и при
обсуждении результатов проверки работы
адвоката на заседании президиума или в
юридической консультации и т.п." <*>.
--------------------------------
<*> Лубшев Ю.Ф.
Адвокатура в России: Учебник. М., 2001. С. 268.
В
отличие от преступлений, предусмотренных
статьями 306, 307, 308 УК РФ, к уголовной
ответственности за данное посягательство
может быть привлечено только то лицо,
которое предупреждено следователем,
дознавателем или прокурором о
недопустимости разглашения такой
информации без разрешения. Это еще один
довод в пользу того, что соответствующую
расписку необходимо брать с защитника уже с
момента его вступления в любое уголовное
дело.
Примеров разглашения данных
предварительного расследования со стороны
адвокатов в следственной практике более
чем достаточно. Многие из них уже приведены
ранее, что говорит о том, что преступное
разглашение очень часто совершается в
совокупности с другими основными, а также и
сопутствующими адвокатскими
преступлениями.
Следует лишь вкратце
перечислить их основные способы:
1.
Передача данных о свидетелях, потерпевших
членам ОПГ (ОПС), сообщение их места
жительства. При этом адвокат понимает, что
эти данные будут использованы
преступниками для подкупа, понуждения к
даче заведомо ложных показаний либо для
похищения или даже убийства. То есть помимо
разглашения налицо признаки соучастия в
самых различных сопутствующих
преступлениях (ст. ст. 309, 311, 307, 308, 294, 105, 126 УК
РФ и др.).
2. Участие адвоката в допросе
свидетеля (ст. 189, ч. 5 УПК РФ) и передача
сведений, полученных на допросе,
подозреваемому (обвиняемому) по делу, иным
заинтересованным лицам, для целей
защитительной деятельности или вопреки
им.
3. Ознакомление посторонних лиц
(родственников, друзей и близких
обвиняемого, других защитников по делу и
др.) с копиями процессуальных документов,
официально полученных этим защитником или
его подзащитным. Это могут быть копии
постановления о привлечении в качестве
обвиняемого, об избрании меры пресечения,
копии обвинительного заключения или
обвинительного акта (п. 2 ч. 4 ст. 47 УПК РФ),
копии принесенных по уголовному делу жалоб
и представлений (п. 19 ч. 4 ст. 47 УПК РФ).
Особенно опасным может быть ознакомление
защитником посторонних лиц с материалами
уголовного дела, полную копию которого
вправе получить адвокат после окончания
предварительного расследования (п. 7 ч. 1 ст.
53 УПК РФ), если следователь не ограничил
выдачу этих копий и выписок. Поскольку у
опытного адвоката в личном архиве может
храниться множество томов копий уголовных
дел, в которых он участвовал в качестве
защитника, то возникает соблазн
использовать их по меньшей мере для
распространения опыта, обучения и т.п.
4.
Разглашение сведений о показаниях
обвиняемых, свидетелей и других
процессуальных лиц для "согласования"
позиций с соучастниками преступника,
находящимися на свободе, с другими
адвокатами, защищающими обвиняемых по тому
же уголовному делу.
5. Передача
адвокатом своему подзащитному (чаще всего
арестованному) содержания показаний
свидетелей и потерпевших, других
обвиняемых, результатов выемок, обысков и
других следственных действий, данных о
вещественных доказательствах, результатах
проверки и оценки доказательств и т.п.,
которые ему (защитнику) стали известны не
только в ходе следственных действий с его
участием, но и из бесед с причастными
лицами, с коррумпированными работниками
правоохранительных органов и т.п.
6.
Передача из СИЗО и в обратном направлении
записок, писем, иных посланий, содержащих
информацию о расследовании дела. Не может
быть квалифицирована как преступное
разглашение передача записок от
обвиняемого из СИЗО с просьбами, не
касающимися расследования (принести
продукты, теплые вещи и проч.) <*>.
--------------------------------
<*> Хотя это
является нарушением законодательства о
содержании под стражей подозреваемых и
обвиняемых. См. ст. 25 Федерального закона от
15.07.95 N 103-ФЗ "О содержании под стражей
подозреваемых и обвиняемых в совершении
преступлений", в ред. от 25.10.2001.
7. Передача
обвиняемому, другим заинтересованным лицам
сведений о следственных версиях,
результатах их проверки, предупреждение о
планируемых обысках, выемках, иных
следственных действиях, сведений о
направленных следователем запросах о
предоставлении тех или иных документов,
характеристик, справок и т.п.
Те или иные
сведения могут быть получены
недобросовестным адвокатом не только в
результате участия в процессуальных
действиях, не только от коррумпированных
следователей, дознавателей или
оперативников (что бывает очень часто), не
только от "болтуна" в нашей среде, который,
как известно, "находка для шпиона". Утечка
информации может стать результатом
подслушивания разговоров, телефонных и
иных переговоров, в том числе и путем
применения специальных технических
средств, путем наблюдения с применением тех
же средств за членами следственной группы,
оперуполномоченными, и дальнейшей оценки,
анализа их действий.
Так, по одному из
расследованных дел о многоэпизодных
должностных преступлениях, совершенных
группой лиц, недобросовестный адвокат (из
числа "вовлеченных"), как выяснилось
позднее, на все следственные действия
приходил с микроскопического размера
цифровым диктофоном, который он прятал в
нагрудном кармане пиджака, а наружу был
выведен узконаправленный микрофон с очень
высокой чувствительностью. Записывались не
только все процессуальные и
непроцессуальные контакты со следователем
и прокурором, но и делались небезуспешные
попытки записывать разговоры и из-за двери
кабинета следователя.
В условиях
маленьких кабинетов, где теснятся два, три и
более следователей, когда дверь кабинета
всего одна, и та из тонкой фанеры, без
тамбура и второй двери (а это условия работы
большинства следователей), с учетом того,
что каких-либо средств защиты от
несанкционированного прослушивания
(наблюдения) следователи не предпринимали,
а этим "грешат" почти все работники, сделать
это было несложно.
Этот адвокат вступил
в дело уже в день его возбуждения. Не сразу
следователи заметили, что он находит поводы
весь день находиться в коридоре
прокуратуры. Как выяснилось позднее, он
записывал разговоры в кабинете
руководителя группы, наблюдал за входящими
и выходящими оперативниками,
направлявшимися на обыски и аресты
имущества, узнавал таким образом
планируемые действия и по сотовому
телефону предупреждал всех
заинтересованных лиц. В итоге в тот день ни
один обыск не дал результатов,
