Из практики международного коммерческого арбитражного суда при тпп рф
См.: Арбитражная практика... за 1998 г. С. 55 -
58.
<**> См.: ЭЖ - Юрист. 2000. N 52. С. 6.
<***> См.: ЭЖ - Юрист. 2000. N 52. С.
6.
Юридическое значение включения в
договор положения о финансировании
обязательств по договору за счет денежных
средств, предоставленных третьим лицом. В
зависимости от обстоятельств конкретного
случая и их оценки составом Арбитражного
суда этот вопрос решался в практике МКАС
неоднозначно. Так, при разрешении спора
между югославской фирмой и российской
организацией из договора строительного
подряда (дело N 56/2000, решение от 30 марта 2001
года) <*> МКАС пришел к выводу, что
упоминание в договоре международного
источника финансирования строительства
объекта, являвшегося предметом договора,
само по себе не придает договору характера
условной сделки. С учетом этого на
заказчика была возложена ответственность
за неосуществление платежей за выполненные
работы вопреки его ссылкам на то, что это
вызвано прекращением финансирования со
стороны международной организации,
указанной в договоре.
--------------------------------
<*> См.: Там же. 2001. N
34. С. 7 - 8.
При рассмотрении спора между
турецкой фирмой (подрядчик) и российской
организацией (заказчик) также из договора
строительного подряда (дело N 251/1999, решение
от 28 апреля 2000 года) <*> состав
Арбитражного суда признал, что прекращение
на межправительственном уровне
финансирования объекта, строительство
которого было предметом договора, является
существенным изменением обстоятельств, из
которых стороны исходили при заключении
договора, дающим право каждой из них
требовать его расторжения на основании ст.
451 ГК РФ. При этом были учтены следующие
моменты. Во-первых, договор предусматривал,
что, если в течение пяти месяцев с даты его
подписания не будет предоставлен кредит в
рамках межправительственного протокола,
стороны примут совместное решение о
продолжении строительства. Это положение
договора было истолковано как означающее,
что стороны придавали важное значение
действию кредита. Во-вторых, турецкий банк,
который должен был открыть кредитную линию,
отказывался принять во внимание условие
договора о страховании, соответствующее
императивным предписаниям Закона РФ "О
страховании". Он требовал осуществления
страхования в турецкой страховой компании
вместо российской. В-третьих, турецкий банк
выдвинул в качестве условия открытия
кредитной линии выплату ему рамбурской
комиссии в существенно завышенном размере
по сравнению с принятым в международной
практике, в связи с чем Министерство
финансов РФ не дало согласия на ее открытие.
Применение в данном случае ст. 451 ГК РФ
небесспорно, поскольку согласно ее
предписаниям (ч. 2 п. 1) для признания
изменения обстоятельств существенным
необходимо, чтобы они изменились настолько,
что, если бы стороны могли это разумно
предвидеть, договор вообще не был бы ими
подписан или был бы заключен на значительно
отличающихся условиях. Между тем стороны
прямо предусмотрели в договоре возможность
наступления этих обстоятельств и пути
решения вопроса о своих взаимоотношениях,
если они появятся (соответствующие
переговоры между сторонами). Поэтому
квалификация этого договора в качестве
сделки, заключенной под отменительным
условием, была бы, на мой взгляд, более
точной. Приведенный в решении анализ
поведения сторон не вызывает сомнений в
том, что за ненаступление условия (открытие
кредитной линии) ни одна из сторон
ответственности не несет. Вместе с тем
совокупность причин, вызвавших неоткрытие
кредитной линии, стороны, несомненно, не
могли предвидеть в момент заключения
договора, что послужило основанием для
применения ст. 451 ГК РФ и вынесения с учетом
предписаний п. 3 этой статьи решения о
справедливом распределении между
сторонами расходов, понесенных ими в связи
с исполнением этого договора.
--------------------------------
<*> См.: Там же. 2001. N
27. С. 7 - 8.
Из изложенного следует, что
сторонам при заключении договора, когда его
исполнение зависит от действий третьих лиц,
необходимо точно определять для отношений
между ними последствия неисполнения
третьими лицами предусмотренных договором
действий.
Включение сторонами в
контракт недостаточно полно и четко
сформулированного условия, что повлекло
невозможность для состава арбитража
определить, какая из них несет риск
возникновения неблагоприятных последствий
и связанных с этим дополнительных расходов,
послужило основанием для возложения на
стороны в равных долях возникших убытков.
Данная ситуация стала предметом
рассмотрения при разрешении спора между
российской организацией (продавец) и
итальянской фирмой (покупатель) по делу N
071/1999 (решение от 2 февраля 2000 года) <*>.
Оговорив в контракте международной купли -
продажи поставку товара на базисном
условии FOB (STOWED), означающем возложение на
продавца обязанности оплатить расходы по
погрузке товара на судно, стороны не
предусмотрели, какая из них несет риск
возникновения неблагоприятных последствий
при осуществлении погрузки, хотя в
соответствии с принятым в международной
практике пониманием данное базисное
условие не содержит ответа на этот вопрос.
При том, что неполная погрузка товара на
судно была следствием плохой укладки груза,
заботы о безопасности команды судна, а
также не исключалось воздействие других
факторов, в частности неблагоприятных
погодных условий в порту погрузки, МКАС
признал справедливым разделить поровну
между сторонами возникшие имущественные
последствия.
--------------------------------
<*>
См.: ЭЖ - Юрист. 2001. N 19. С. 8.
При разрешении
другого спора (дело N 308/1997, решение от 29
января 2001 года) состав арбитража признал,
что истец (узбекская организация) как
профессиональный деятель на рынке услуг,
являвшихся предметом контракта, не мог не
знать о необходимости тщательной
проработки в тексте договора всех условий
порядка составления актов приемки. Не
сделав этого, он сам несет ответственность
за все возникшие в результате этого
неблагоприятные последствия.
Соответственно ему было отказано в иске к
ответчику (украинской организации) о
возмещении убытков, возникших вследствие
ненадлежащего, по мнению истца, оформления
приемки груза от железной дороги.
Квалификация договора. Поскольку от
квалификации договора, заключенного
сторонами, зависит решение вопроса о нормах
права, применимых для регулирования их
отношений, МКАС уделял этой проблеме
значительное внимание. Подходы,
использовавшиеся МКАС, подробно изложены в
ранее опубликованных работах автора <*>.
В настоящей статье особо хотелось бы
обратить внимание на практику МКАС при
квалификации смешанного договора,
включающего элементы разных видов
договоров. При разрешении спора между
германской фирмой и российской
организацией (дело N 356/1999, решение от 30 мая
2000 года) было установлено, что заключенный
сторонами контракт включает следующие
элементы: поставка оборудования, монтажные
работы, работы по пуску в эксплуатацию,
геодезические работы и работы по
разработке технико - коммерческого
обоснования проекта. Прежде всего перед
составом арбитража возник вопрос,
регулируются ли отношения сторон Венской
конвенцией 1980 года, имея в виду, что в состав
обязательств входит поставка товара. МКАС
применил п. 2 ст. 3 этой Конвенции, в силу
которого она применяется в подобных
случаях только тогда, когда обязательство
стороны, поставляющей товары, не
заключается в основном в выполнении работ
или в предоставлении иных услуг. При оценке
МКАС учел, что стоимость поставляемого
оборудования составляет более 50 процентов
общей стоимости контракта и соответственно
обязательство в основном заключается в
поставке оборудования. На этом основании
была признана применимой к отношениям
сторон Венская конвенция 1980 года и
субсидиарно в силу п. 1 ст. 166 Основ 1991 года -
германское право как право страны продавца.
В решении отмечено, что с учетом применения
Венской конвенции 1980 года МКАС не может
принять во внимание соглашение сторон о
применении к их отношениям норм
международного права ввиду его
неопределенности. В связи с этим решением
следует отметить, что, если бы стоимость
обязательства по выполнению работ и
оказанию услуг превысила 50 процентов
стоимости контракта, к этому контракту в
силу п. 2 ст. 166 Основ 1991 года подлежало бы
применению российское право и на основании
п. 3 ст. 421 ГК РФ к отношениям сторон в
соответствующих частях применялись бы
правила российского законодательства о
договорах, элементы которых содержатся в
заключенном ими смешанном договоре.
--------------------------------
<*> См., например:
Международный договор и иностранное право.
С. 71 - 79.
ПОДХОДЫ МКАС ПРИ ВОЗБУЖДЕНИИ
СТОРОНОЙ ХОДАТАЙСТВА
О ПРИЗНАНИИ
СДЕЛКИ НИЧТОЖНОЙ
Не может быть признан
мнимой сделкой контракт, который был
заключен с явным намерением сторон создать
конкретные юридические последствия и во
исполнение которого сторонами реально
исполнялись предусмотренные в нем
обязанности. К такому выводу пришел МКАС,
рассматривая спор между болгарской фирмой
(подрядчик) и российской организацией
(заказчик) из контракта строительного
подряда (дело N 84/2000, решение от 16 января 2001
года). Аналогичный подход был использован
МКАС и при разрешении ряда других споров,
например, из договора поставки (дело N 62/1995,
решение от 20 декабря 1996 года) <*>. В этих
делах ответчики ставили вопрос о признании
заключенных ими сделок ничтожными. В
частности, по делу N 84/2000 ответчик ссылался
на то, что на строительство этого же объекта
им был заключен контракт с другой
организацией, который не прекратил своего
действия. Контракт же с истцом был заключен
им по настоятельной просьбе истца,
вызванной необходимостью продления сроков
пребывания на территории России его
специалистов. При вынесении решения
составом арбитража было учтено, что после
заключения контракта ответчиком
рассматривались и утверждались
ежемесячные акты о фактически выполненных
работах и справки о стоимости выполненных
работ и затрат. Его представителями также, в
частности, совместно с представителями
истца был подписан акт о приемке
законченного строительством объекта. Было
обращено внимание и на то, что сторонами
подписан акт сверки взаимных расчетов и
согласована сумма удержаний с выполненных
работ.
--------------------------------
<*> См.:
Арбитражная практика за 1996 - 1997 гг. С. 135 -
149.
Не может служить основанием для
признания сделки ничтожной то
обстоятельство, что ответчик,
ходатайствующий об этом, не принял мер,
необходимых для выполнения контрактных
обязательств. К такому выводу пришел МКАС,
рассматривая спор между венгерской фирмой
и российской организацией (дело N 407/1996,
решение от 11 сентября 1998 года) <*>, в
котором ответчик ссылался на то, что
контракты, подлежавшие обязательной
государственной регистрации, не были
зарегистрированы, а вывоз товаров,
предусмотренных в них, разрешен только
спецэкспортерам, каковым он не является.
--------------------------------
<*> См.: Арбитражная
практика... за 1998 г. С. 157 - 159.
В качестве
злоупотребления правом, влекущего отказ в
защите, было квалифицировано поведение
ответчика (российской организации),
требовавшего признания ничтожной сделки,
заключенной ее генеральным директором в
нарушение устава АО, соответствующего
Типовому уставу, утвержденному Указом
Президента РФ от 1 июля 1992 года N 721 (дело N
302/1996, решение от 27 июля 1999 года) <*>. В
решении, в частности, указано, что действия
ответчика противоречат положениям ст. 10 ГК
РФ о добросовестности в гражданских
правоотношениях. Допустив при заключении
сделки нарушение и скрыв его от другой
стороны, через три года (в течение которых
он один знал о возможной причине
недействительности сделки) он
ходатайствует о признании ее
недействительности. Такое поведение не
может быть квалифицировано иначе как
"злоупотребление правом". В решении
приведены также ссылки на принятые подходы
в международном торговом праве, в
национальных системах права, а также
Принципах УНИДРУА, согласно которым (ст. 3.15)
возможность признания договора
недействительным ограничивается разумным
сроком после того, как отказывающаяся
сторона узнала или не могла не узнать о
соответствующих фактах или получила
возможность действовать по своему
усмотрению. Приведена в решении ссылка и на
ст. 7 Венской конвенции 1980 года, исходящую из
требования соблюдения добросовестности в
международной торговле.
--------------------------------
<*> См.: ЭЖ - Юрист.
2001. N 6. С. 9.
Поскольку Законом РФ от 8 января
1998 года N 6-ФЗ "О несостоятельности
(банкротстве)" четко установлены (ст. 76)
ограничения полномочий внешнего
управляющего, их расширительное толкование
противоречит Закону. Соответственно МКАС
отклонил ходатайство российского
ответчика по иску, предъявленному
английской фирмой (дело N 88/2000, решение от 25
января 2001 года) <*>, о признании сделки
ничтожной по тому мотиву, что оплата товара
должна была производиться за счет средств
на потребление, а на их расходование в силу
ст. 80 этого Закона требовалось согласие
собрания кредиторов или комитета
кредиторов, которое внешним управляющим не
было испрошено. В решении указано, что в
отношении сделки (не предусмотренной ст. 76
Закона) при ее оспаривании должником со
ссылкой на принятие внешним управляющим
решения о ее заключении без полномочий
должно приниматься во внимание, знал или не
мог не знать кредитор о таком ограничении
полномочий внешнего управляющего. При этом
ссылка должника на такое ограничение и
отсутствие у внешнего управляющего
соответствующих полномочий спустя
длительное время после заключения сделки,
исполненной кредитором в соответствии с ее
условиями, не может квалифицироваться
иначе, чем явное злоупотребление правом,
служащее в силу ст. 10 ГК РФ основанием для
отказа в его защите, даже если бы должник и
доказал существование такого права.
Имущество, которое было передано истцом
ответчику в соответствии с условиями
заключенной между ними сделки, принято
ответчиком на баланс и использовалось по
назначению более года другой организацией,
которой ответчик передал его в пользование.
Соответственно с ответчика взыскана
контрактная стоимость этого имущества.
--------------------------------
<*> См.: Там же. 2001. N
19. С. 8.
Ходатайство о признании сделки
ничтожной на основании ст. 168 ГК РФ
удовлетворялось, когда оно основывалось на
требованиях закона с учетом обстоятельств
конкретного случая. Например, при
рассмотрении спора между германской фирмой
и российским акционерным обществом (дело N
408/1995, решение от 10 февраля 1997 года) <*>
было признано, что кредитный договор между
сторонами был заключен в нарушение устава
данного АО, соответствующего Типовому
уставу, утвержденному Указом Президента РФ
от 1 июля 1992 года N 721. Но в отличие от
изложенного выше случая в этом деле речь
шла о пункте устава, запрещающем без
утверждения советом директоров
