Проблемы раздела предприятий при наследовании
в качестве учредителя доверительного
управления заключает договор
доверительного управления этим имуществом.
В случае, когда наследование
осуществляется по завещанию, в котором
назначен исполнитель завещания, права
учредителя доверительного управления
принадлежат исполнителю завещания (ст. 1173
ГК РФ).
Исполнение завещания специально
назначенным для этого в завещании лицом -
правовой институт, который очень давно
существует в русском праве и никогда не
исчезал из него: соответствующие нормы
содержали оба гражданских кодекса
советского периода. Тем не менее по ряду
причин, главными из которых были
ограничение свободы завещания и
малозначительность наследственного
имущества, никакого практического
применения нормы об исполнителях завещания
до последнего времени не имели. Напротив,
дореволюционная русская судебная практика
и литература чрезвычайно богаты выводами и
соображениями по поводу положения, прав и
обязанностей исполнителя завещания. Во
многих случаях они не только представляют
теоретический интерес, но и могут оказаться
полезными при применении более чем скупых
норм действующего законодательства об
исполнении завещания.
Осуществить
воплощенные в завещании распоряжения
наследодателя можно только посредством
исполнения завещания.
В действующем
отечественном законодательстве легальное
определение этого правового явления до сих
пор отсутствует. Но еще в прошлом веке
весьма удачное его описание сделал
известный русский юрист А.Х. Гольмстен.
"Исполнение завещания, - писал он, -
представляет собой ряд действий, которые
могут быть рассмотрены с формальной
(процессуальной) и с материальной стороны. В
первом случае действия эти совершаются
независимо от содержания завещательного
акта и заключаются в выполнении известных
процессуальных форм с целью придать
завещанию законную силу, дать наследникам
возможность принять наследство и т.п. С
материальной стороны это исполнение
заключается в совершении действий,
основанных на содержании завещания"
<*>.
--------------------------------
<*>
Гольмстен А.Х. О душеприказчиках.
Сравнительное исследование. СПб., 1874. С.
47.
Контроль за соблюдением всех
предусмотренных законом формальностей,
необходимых для появления юридически
безупречного завещательного акта, -
прерогатива "процессуального исполнителя"
завещания, которым надо считать нотариуса.
Его публичные обязанности состоят в том
числе в совершении ряда действий, создающих
предпосылки, необходимые для возникновения
такого вида наследственного
правопреемства, как наследование по
завещанию.
Исполнителем самих
распоряжений, сделанных завещателем на
случай смерти, то есть "материальным
исполнителем" завещания, обычно является
названный в завещании наследник. Однако
завещатель вправе отступить от этого
правила, назначив исполнителями своей
последней воли лиц, не являющихся
наследниками ни по закону, ни по завещанию.
В дореволюционном законодательстве такие
исполнители завещания назывались
душеприказчиками. При этом важно
подчеркнуть, что исполнителем завещания в
принципе не может быть наследник по закону,
если только он не упомянут в завещании.
В том случае, когда завещатель специально
указывает исполнителя своей последней
воли, он должен заручиться согласием этого
избранного лица. Только совпадение желания
завещателя, изъявленного им в
завещательном акте, с желанием (согласием)
исполнителя, выраженным в завещании или
приложении к нему, позволяет названному в
завещании душеприказчику приступить после
открытия наследства к исполнению последней
воли наследодателя.
По своей правовой
природе исполнение завещания представляет
собой обязательственное отношение. Как
писал А.Х. Гольмстен, "...душеприказничество
есть обязательство... в нем имеются в
наличности все три элемента всякого
обязательства: должник, веритель и предмет;
должником является душеприказчик как лицо,
обязанное выполнить действия, возложенные
на него завещателем; верителями являются
лица, имеющие то или другое право на
имущество, например наследники, кредиторы,
даже само государство; что же касается
третьего элемента, предмета, то он, как и во
всяком обязательстве, состоит в
удовлетворении, т.е. в исполнении должником
(душеприказчиком) и доставлении верителю
(наследникам и т.д.) того, к чему клонится
обязательство (реализация завещания)"
<*>.
--------------------------------
<*>
Гольмстен А.Х. О душеприказчиках.
Сравнительное исследование. СПб., 1874. С.
49.
С теоретической точки зрения
конструкция правоотношения по исполнению
завещания представляет значительный
интерес, привлекая внимание своей
необычностью. На момент возникновения
этого правоотношения его инициатор
(завещатель) уже не является носителем ни
прав, ни обязанностей и, естественно, в
рассматриваемом отношении не участвует. В
роли должника действительно оказывается
исполнитель завещания, но только в части
выполнения всех возложенных на него
завещателем и законом обязанностей и никак
не в качестве лица, ответственного по
долгам и иным обязательствам умершего
завещателя. В то же время существование у
исполнителя завещания определенных прав
(требований) позволяет считать его не
только должником, но и причислить к
категории кредиторов лиц, чьи обязанности
корреспондируют этим правам. Положение
наследников по завещанию в рассматриваемом
отношении аналогично - они обладают не
только правом требовать от душеприказчика
выполнения им своих обязанностей, но и
обязаны подчиняться его требованиям,
основанным на законе и завещании.
Наследование является универсальным
правопреемством, то есть преемством, в
котором правопреемники (наследники)
наследуют совокупность имущественных прав
и обязанностей умершего. Поэтому
исполнитель завещания лишен возможности
удовлетворять имущественные требования
кредиторов наследодателя, тем самым очищая
наследство от долгов и превращая
наследственное имущество в совокупность
прав.
Согласно статьи 562 ГК РФ кредиторы
наследодателя вправе в течение шести
месяцев со дня открытия наследства
предъявить свои претензии принявшим
наследство наследникам, или исполнителю
завещания, или нотариальной конторе по
месту открытия наследства либо предъявить
иск в суде к наследственному имуществу. По
смыслу указанной статьи наделение
кредиторов умершего данным правом является
лишь способом выявления лиц, имевших на
момент смерти наследодателя имущественные
требования к нему. Ни о каком
удовлетворении исполнителем завещания
претензий или исковых требований речь в
данном случае не идет. Этот вывод
подтверждается и анализом некоторых норм
Гражданского процессуального кодекса РФ
(далее по тексту - ГПК). Так, согласно второму
абзацу статьи 30 ГПК иски кредиторов
наследодателя, предъявленные до принятия
наследства наследниками, подсудны суду по
месту нахождения наследственного
имущества или основной его части. Суд,
принявший исковое заявление от кредитора
наследодателя, в силу п. 1 ст. 215 и п. 1 ст. 217
ГПК обязан приостановить производство по
делу до определения правопреемника
умершего. Таким образом, отвечать по долгам
наследодателя могут только наследники,
принявшие наследство.
Вместе с тем
признание наследования универсальным
правопреемством не лишает исполнителя
завещания возможности истребовать
имущество от должников наследодателя с
целью включения его в наследственную массу.
Хотя действующее законодательство не
содержит ни одного специального указания
на этот счет, а общие нормы наследственного
и обязательственного права к исполнителям
завещания не вполне применимы, следует
признать, что при наличии соответствующего
указания в завещании исполнитель может
предъявлять имущественные требования к
должникам наследодателя.
Главным
правом исполнителя завещания является
право на совершение всех действий,
необходимых для выполнения завещательных
распоряжений.
Обычно исполнитель
временно заменяет в хозяйственном обороте
умершего наследодателя, поэтому он как
заботливый хозяин обязан беречь вверенное
ему имущество. В отсутствие специальных
указаний закона можно предположить, что
исполнитель завещания вправе сам принять
меры, обеспечивающие выполнение такой
обязанности, либо возложить ее исполнение
на другое лицо, оставаясь при этом
ответственным за сбережение
наследственного имущества перед
наследниками умершего.
Когда-то весьма
авторитетный русский юрист К. Победоносцев
писал, что наследник вправе обратиться к
исполнителю завещания за отчетом только в
том случае, если у него есть имущественный
интерес, зависящий от действий этого лица,
если же такого интереса у наследника нет, то
"...он не вправе требовать от душеприказчика
отчета... ибо такое требование не нашло бы
себе соответствующего места ни в системе
судебных исков, ни в ряду каких-либо
административных требований" <*>. Однако
отечественная доктрина и
правоприменительная практика давно уже
придерживались той точки зрения, что
исполнитель последней воли завещателя, как
и всякий, ведущий чужое дело, не может быть
освобожден от обязанности представления
отчета даже самим завещателем. В основу
этого вывода положено то, что душеприказчик
временно обладает чужим имуществом,
предназначенным передаче в собственность
другим лицам.
--------------------------------
<*> Победоносцев К. Курс гражданского
права. СПб., 1871. С. 124.
По действующему
законодательству исполнитель последней
воли завещателя не имеет права на получение
вознаграждения, но имеет право на
возмещение за счет наследства необходимых
расходов, понесенных им в период охраны
наследственного имущества и управления им.
При возмещении душеприказчику понесенных
расходов может возникнуть вопрос о
соразмерности компенсации. Можно
представить себе ситуацию, когда
исполнитель завещания в процессе
выполнения распоряжений, сделанных
наследодателем на случай смерти, изымал
собственные средства из оборота, а
следовательно, лишался определенной выгоды
от их использования. Такие действия
душеприказчика могут расцениваться как
своего рода кредитование наследства.
Поэтому исполнитель, рисковавший
собственными средствами на благо
наследственного имущества, безусловно,
заслуживает если не материального
поощрения, то хотя бы компенсации не
полученных им доходов. При отсутствии
специальной нормы к рассматриваемым
отношениям могут быть применены положения
Гражданского кодекса о коммерческом
кредите и как следствие такого вывода - ст.
809 ГК.
Что касается ответственности
исполнителя завещания, то очевидно, что она
наступает только в случае невыполнения или
ненадлежащего выполнения им своих
полномочий. Так, если, выполняя последнюю
волю наследодателя, душеприказчик вышел за
пределы предоставленных ему прав и
распорядился имуществом вопреки желаниям
умершего, выраженным им в завещании,
ответчиком по иску должен быть сам
исполнитель завещания, а не новый
обладатель вещи. Совершенно иная ситуация
возникает, когда исполнитель завещания
выполнил все распоряжения, но впоследствии
само завещание было признано
недействительным. Очевидно, что
душеприказчик как добросовестный участник
гражданских отношений в данном случае не
может быть привлечен к ответственности.
Ответчиком по иску должен стать
приобретатель имущества; ввиду отпадения
основания получения материальных благ этот
субъект оказался в положении
неосновательно обогатившегося лица.
Завещатель может избрать нескольких
исполнителей своей последней воли,
распределив между ними права и обязанности
или ограничившись лишь упоминанием их имен
или наименований, если исполнение
завещания поручено юридическим лицам. Во
втором случае могут возникнуть серьезные
проблемы, однозначное решение которых в
действующем законодательстве отсутствует.
Из анализа ст. 321 - 326 ГК можно сделать вывод о
том, что обязанности соисполнителей
завещания являются солидарными только в
случае, если предмет обязательства неделим.
Во всех остальных случаях соисполнители
обязаны в равных долях выполнить
посмертные распоряжения, при этом каждый
отвечает лишь за свои собственные действия.
Такие выводы достаточно спорны. Если
считать предмет рассматриваемого
обстоятельства неделимым, следует признать
отсутствие у наследодателя возможности
точно определить права и обязанности
каждого назначенного соисполнителя. Если
же рассматривать возникшие отношения как
обязательство долевое, возникает вопрос:
как поделить между душеприказчиками доли
участия в исполнении этого обязательства и
кто это должен сделать?
В сегодняшнем
отношении законодателей иностранных
государств к разделам наследуемых
предприятий прослеживается стремление
примирить два противоречия: с одной
стороны, раздел предприятия уменьшает его
стоимость и невыгоден "не только
наследникам, но и обществу в целом. С другой
стороны, невозможно как запретить
наследнику раздел наследственного
имущества, так и передать наследственное
имущество в монопольное владение лишь
определенной части наследников" <*>.
Потому, например, Гражданский кодекс Японии
содержит возможность ограничения свободы
раздела наследственного имущества как
завещанием, так и судом (ст. 907 - 908 ГК Японии),
однако срок такого ограничения не может
превышать пяти лет. При этом завещанием
может быть предусмотрен способ такого
раздела <**>.
--------------------------------
<*> Сакаэ Вагацума, Тори Аринздуми.
Гражданское право Японии. Кн. 2. М.: Прогресс,
1999. С. 271 - 272.
<**> Там же. С.
272.
Аналогичное правило содержится в
германском Гражданском уложении:
"Завещательным распоряжением
наследодатель может воспрепятствовать
разделу всего наследства или отдельных
наследственных предметов либо поставить
раздел в зависимость от заблаговременного
предупреждения о разделе... Такое
распоряжение становится недействительным
по истечении тридцати лет с момента
открытия наследства" <*> (либо по
наступлении определенного события и
т.д.).
--------------------------------
<*>
Параграф 2044 Гражданского уложения
Германии. Сборник "Германское право". Часть
II. М.: Международный центр
финансово-экономического развития, 1996. С.
432.
Один из ранних вариантов проекта ГК РФ
содержал статью "Наследование предприятия"
следующего содержания: "Если иное не
установлено соглашением всех принявших
наследство наследников, предприятие,
входящее в состав наследства, разделу не
подлежит и поступает в общую долевую
собственность наследников в соответствии с
причитающимися им долями" <*>. Понятно,
что разработчиками данной нормы
преследовалась цель сохранения
целостности предприятия. Однако
действующие сегодня Закон РСФСР "О
крестьянском (фермерском) хозяйстве" <**>
и Земельный кодекс РФ содержат подробные
нормы о разделе крестьянского (фермерского)
хозяйства (далее - фермерское хозяйство), в
том числе и при наследовании. Не затрагивая
сложных проблем, связанных с коллизиями в
правовом положении субъектов
предпринимательской деятельности в
сельском хозяйстве (в 1996 - 1997 гг. им были
посвящены "круглые столы" в ИГП РАН), мы
рассмотрим здесь вопросы
