Определение верховного суда рф n 67-о05-18 от 16.06.2005 приговор оставлен без изменения, поскольку действия осужденных квалифицированы правильно, наказание назначено с учетом характера и степени общественной опасности содеянного каждым, нарушений уголовно-процессуального законодательства, влекущих отмену приговора, из материалов дела не усматривается.

использовать при совершении хищения денег у граждан; в день нападения на О. пистолет находился у А.Б., а в день их задержания - он находился у А.К., суд правильно пришел к выводу о том, что приобретение, хранение и ношение данного пистолета они совершали группой лиц по предварительному сговору.
Тщательно исследовав обстоятельства дела и правильно оценив все доказательства в их совокупности, суд пришел к обоснованному выводу о доказанности вины А.Б. и А.К. в содеянном и верно квалифицировал: действия А.Б. - по ч. 2 ст. 222, п. "в" ч. 4 ст. 162, ч. 3 ст. 30 и п. "з" ч. 2 ст. 105, ч. 3 ст. 158 УК РФ, а действия А.К. - по ч. 2 ст. 222 и ч. 2 ст. 162 УК РФ по указанным в приговоре признакам.
Доводы жалобы А.К. о том, что суд необоснованно осудил его по ч. 2 ст. 222 УК РФ, так как он добровольно указал место нахождения дачи, где находились ружье и патроны к нему, несостоятельны.
Как следует из постановления судьи от 17 ноября 2004 года, уголовное преследование в отношении А.К. в части его обвинения по п. "а" ч. 3 ст. 226 и ч. 2 ст. 222 УК РФ (хищение огнестрельного оружия - ружья, и боеприпасов к нему) было прекращено в связи с недоказанностью причастности его к совершению данных преступлений. А.К. по ч. 2 ст. 222 УК РФ осужден за приобретение и ношение пистолета конструкции Макарова и боеприпасов к нему.
Наказание А.Б. и А.К. назначено в соответствии с требованиями закона, соразмерно содеянному ими, с учетом данных об их личности, влияния назначенного наказания на их исправление и всех конкретных обстоятельств дела.
Наличие у А.Б. и А.К. детей, их семейное положение и положительные характеристики - учтены судом при назначении им наказания.
Ссылка А.Б. на раскаяние в содеянном, с учетом частичного признания им вины и доводов его жалобы, - является несостоятельной.
А.Б. и А.К. назначено справедливое наказание и оснований к его смягчению не имеется.
Выводы суда, изложенные в приговоре, соответствуют имеющимся доказательствам, правильно оцененным судом, и надлежащим образом обоснованы, мотивированы.
Ссылки в жалобах на то, что не проводилось опознаний и очных ставок между обвиняемыми и О., не свидетельствуют о нарушении закона. Следователь самостоятельно решает вопросы, связанные с объемом доказательств. В судебном заседании подсудимые и потерпевшая допрашивались в присутствии друг друга и каждый из подсудимых имел возможность задать интересующие их, относящиеся к делу вопросы.
Ссылка в жалобе А.Б. на то, что в ходе предварительного следствия ему не разъяснялись процессуальные права, противоречит материалам дела.
Как следует из материалов дела, ему своевременно и многократно разъяснялись процессуальные права (т. 1 л.д. 88, 91, 95, 97 - 98, 152 - 153; т. 3 л.д. 8 - 9).
Свидетель Рогулин Д.В., следователь, также пояснял, что он А.Б. и А.К. разъяснял все их процессуальные права (т. 4 л.д. 127).
Допросов обвиняемых в ночное время не производилось.
Доводы жалобы А.Б. о том, что предварительное следствие проводилось ненадлежащим лицом, поскольку Рогулин Д.В. являлся стажером следователя, а не следователем, а его отец работал прокурором, не обоснованы.
Приказом N 182 прокурора Новосибирской области от 13 сентября 2002 года Рогулин Д.В. был назначен на должность следователя прокуратуры Дзержинского района г. Новосибирска с 16 сентября 2002 года. Таким образом, в период, когда проводилось расследование уголовного дела в отношении А.Б. и А.К., Рогулин Д.В. являлся следователем, а не стажером следователя.
Рогулин В.А. является работником прокуратуры. Вместе с тем согласно приказу N 92 прокурора Новосибирской области он с 1 ноября 1995 года назначен на должность прокурора отдела по надзору за соблюдением законов при исполнении уголовных наказаний прокуратуры Новосибирской области. Занимаемая Рогулиным В.А. должность не препятствует проведению предварительного следствия уголовного дела в отношении А.Б. и А.К. его сыном - следователем прокуратуры Дзержинского района. Рогулин В.А. не осуществлял прокурорского надзора за расследованием данного дела.
Ссылка на то, что А.Б. под давлением следователя подписывал незаполненные бланки протоколов, не подтверждена никакими доказательствами, опровергается показаниями свидетеля Рогулина, а также содержанием протоколов, из которых следует, что они зачитывались и замечаний по их содержанию не имелось.
Доводы о том, что предоставленные А.Б. переводчики по национальности являлись таджиком и азербайджанцем, не свидетельствуют о нарушении закона, поскольку выполнение обязанностей переводчика связывается со знанием языка, а не национальностью переводчика. Как видно из материалов дела, в ходе предварительного следствия не поступало заявлений о том, что А.Б. не понимает осуществляемого ему перевода.
Из материалов дела следует, что обвиняемым А.К. не заявлялось ходатайств о проведении дактилоскопической экспертизы по пистолету.
Таким образом, данное дело органами предварительного следствия - расследовано, а судом - рассмотрено с учетом конституционного принципа осуществления судопроизводства на основе состязательности самих сторон, полно, всесторонне и объективно.
Доводы жалобы А.К. о том, что он не был ознакомлен с материалами уголовного дела и с протоколом судебного заседания, противоречат материалам дела.
После окончания предварительного следствия 10 июня 2004 года А.К. был ознакомлен со всеми материалами дела совместно с адвокатом Тельных, что подтверждается подписью следователя и адвоката. Обвиняемый А.К. от подписи в протоколе отказался (т. 3 л.д. 33). Кроме того, он 19 июля 2004 года повторно был ознакомлен с материалами дела с участием переводчика, что подтверждается подписями самого А.К. и переводчика Шарипова (т. 4 л.д. 32).
29 декабря 2004 года согласно заявлению А.К. ему была направлена копия протокола судебного заседания, которую он получил 16 января 2005 года (т. 4 л.д. 287, 294). 28 января 2005 года судьей были рассмотрены замечания А.К. на протокол, которые поступили в суд 27 января 2005 года (т. 4 л.д. 306 - 308, 309).
Доводы А.К. о том, что суд нарушил его право, отказав в вызове юриста и переводчика из Консульства Узбекистана в России, несостоятельны.
Из материалов дела следует, что прокурором Посольство Республики Узбекистан было извещено о задержании А.Б. и А.К. по подозрению в совершении преступлений (т. 1 л.д. 84 - 85).
Из протокола судебного заседания видно, что в ходе судебного разбирательства А.К. о назначении ему переводчика из Консульства Узбекистана ходатайства не заявлял, сообщал, что предоставленный судом переводчик Шарипов его устраивает, он переводит понятно и правильно (т. 4 л.д. 90). Лишь перед окончанием судебного следствия А.К. попросил назначить ему общественного защитника из консульства Узбекистана. В удовлетворении данного ходатайства А.К. обоснованно было отказано, поскольку УПК РФ не предусматривает возможности назначения общественных защитников, а решить вопрос о назначении защитника из Консульства у подсудимого была возможность в предыдущем судебном заседании, в котором представитель Узбекистана участвовал. Кроме того, в обязанности следователя и суда не входит обеспечение участия представителя Посольства (Консульства) Узбекистана в расследовании и рассмотрении дела.
Доводы А.К. о том, что ему необоснованно отказано в рассмотрении дела судом с участием присяжных заседателей, в возвращении уголовного дела прокурору, в исключении недопустимых доказательств, а также в вызове и допросе дополнительных свидетелей, не могут быть признаны обоснованными.
После окончания предварительного следствия 10 июня 2004 года в присутствии адвоката Тельных А.К. были разъяснены условия выбора порядка судопроизводства. Ходатайство о рассмотрении дела судом с участием присяжных заседателей А.К. не заявлял (т. 3 л.д. 33, 34), что подтверждается подписями следователя и адвоката. Сам А.К. от подписи в протоколах отказался. О возможности заявления ходатайства о рассмотрении дела судом с участием присяжных заседателей А.К. извещался и заместителем прокурора области при направлении дела в суд (т. 4 л.д. 1). При проведении предварительного слушания по делу обвиняемым разъяснялось право ходатайствовать о рассмотрении дела судом с участием присяжных заседателей, однако ни А.Б., ни А.К. такого ходатайства не заявили (т. 4 л.д. 17).
Как следует из материалов дела, предусмотренных ст. 237 УПК РФ оснований для возвращения уголовного дела прокурору не имелось, а вопрос о допустимости доказательств на время проведения предварительного слушания по делу, являлся преждевременным, так как доказательства судом не исследовались (т. 4 л.д. 33, 34 - 35).
В судебном заседании 14 сентября 2004 года А.К. заявлял ходатайство о вызове в суд в качестве дополнительных свидетелей прапорщика Боташева, двух женщин и мужчину, которые были на улице в момент задержания А.К. и А.Б. Данное ходатайство судом было удовлетворено частично, в части вызова и допроса прапорщика Боташева. Данный свидетель был допрошен 8 октября 2004 года. В вызове двух неустановленных женщин и мужчины было обоснованно отказано, так как суду не было сообщено, кого и откуда было необходимо вызывать, а розыск каких-либо лиц для допроса в качестве свидетелей действующим уголовно-процессуальным законодательством не предусмотрен (т. 4 л.д. 109 - 110).
Как следует из материалов дела, А.К. просил истребовать его записную книжку как вещественное доказательство (т. 4 л.д. 60). Суд обоснованно отказал в удовлетворении данного ходатайства, поскольку записная книжка А.К. вещественным доказательством не признавалась и не могла быть признана.
В судебном заседании подсудимым А.К. ходатайств об исследовании каких-либо вещественных доказательств не заявлялось.
Доводы жалоб осужденных о нарушении принципа состязательности при рассмотрении дела судом несостоятельны.
Заявленные ими ходатайства были правильно разрешены, в установленном законом порядке, часть их была удовлетворена. А.Б. и А.К., а также их защитники участвовали в допросе потерпевшей и свидетелей, задавали им многочисленные вопросы, их вопросы судом не снимались. Подсудимым было предоставлено последнее слово, их защитники участвовали в судебных прениях. Данных, подтверждающих доводы А.Б. о том, что были нарушены его права при последнем слове, в протоколе судебного заседания не содержится. Как следует из протокола судебного заседания, 1 ноября 2004 года был объявлен перерыв до 12 ноября (т. 4 л.д. 149). 12 ноября 2004 года были проведены прения сторон и объявлен перерыв до 14 часов 17 ноября 2004 года. 17 ноября 2004 года было предоставлено последнее слово подсудимому А.Б. Никаких ходатайств, связанных с тем, что он не успел подготовиться к последнему слову, А.Б. не заявлялось. Ни по содержанию, ни по времени его последнее слово не ограничивалось. С протоколом судебного заседания А.Б. был ознакомлен, 5 января 2005 года им были поданы замечания на него. Постановлением судьи от 24 января 2005 года данные замечания были удостоверены. Замечание о том, что он был ограничен во времени при последнем слове, им не приносилось.
Нарушений уголовно-процессуального законодательства, влекущих отмену приговора, из материалов дела не усматривается.
На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, Судебная коллегия
определила:
приговор Новосибирского областного суда от 17 ноября 2004 года в отношении А.Б. и А.К. К. оставить без изменения, а кассационные жалобы осужденных А.Б., А.К. и адвокатов Савиных Н.Ю., Воробьевой О.А. оставить без удовлетворения.

Общая судебная практика »