Постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда от 07.12.2011 по делу n А75-1621/2011. Оставить решение суда без изменения, а жалобу - без удовлетворения

требование об обязании ответчика опровергнуть сведения, порочащие деловую репутацию, истец обязан конкретизировать те сведения, которые просит опровергнуть, поскольку конкретные фразы и выражения, являющиеся, по мнению заявителя иска, порочащими его деловую репутацию, подлежат исследованию судом на предмет наличия факта их распространения, порочащего характера этих сведений и несоответствия их действительности.

Как указывалось выше, ИП Исаковой В.К. заявлено требование о признании не соответствующими действительности и порочащими деловую репутацию истца сведений на официальном сайте Администрации города Мегиона «через 10 месяцев после покупки шуба полиняла, клочками повываливался мех, развалились швы. Согласно заключению экспертизы, шуба является китайским крашеным хануриком, изготовлена кустарным способом, не соответствует ВООБЩЕ НИКАКИМ ГОСТам и стандартам. В поведение ЧП Исаковой В.К. я усматриваю признаки преступления, предусмотренные статьи 159 УК РФ».

Сторонами не оспаривается, что вышеуказанный текст был размещён в информационно-коммуникационной сети Интернет.

Однако для наложения ответственности необходимо установление факта наличия волеизъявления со стороны ответчиков на размещение текста в сети Интернет.

Решением Тимирязевского районного суда города Москвы от 19.03.2010 по гражданскому делу №2-628/10 (том 1 л.д. 39-43) и определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда (том 2 л.д. 96-97) признаны незаконными действия администрации города Мегиона в части опубликования обращения Волковой О.Г. на сайте без предупреждения и её согласия.

Таким образом, указанным судебным актом установлено отсутствие согласия (волеизъявления) Волковой О.Г. на распространение вышеуказанных сведений путём их размещения в сети Интернет с сайта Администрации города Мегиона.

В силу части 3 статьи 69 АПК РФ вступившее в законную силу решение суда общей юрисдикции по ранее рассмотренному гражданскому делу обязательно для арбитражного          суда, рассматривающего дело, по вопросам об обстоятельствах, установленных решением суда общей юрисдикции и имеющих отношение к лицам, участвующим в деле.

Таким образом, истцом не доказано наличие со стороны Волковой О.Г. намерения распространить какие-либо сведения об истце, путем их публикации в сети Интернет. Администрация города Мегиона разместила указанную информацию без волеизъявления на то Волковой О.Г. При этом, мотивы по которым Волкова О.Г. не давала согласие на публикацию её обращения не имеют правового значения для разрешения настоящего спора по существу. В связи с  чем, указанные доводы апелляционной жалобы подлежат отклонению как не обоснованные в отношении Волковой О.Г.

Поскольку текст обращения Волковой О.Г. размещен в сети Интернет самостоятельно Администрацией города Мегион, без получения на то согласия со стороны Волковой О.Г., следовательно, текст обращения подлежит анализу на предмет установления несоответствия сведений, указанных в нём, действительности.

Следовательно, необходимо исследовать вопрос о качестве изделия, приобретенного Волковой О.Г. у ИП Исаковой В.К.

 В этой связи в материалах дела содержатся следующие документы.

 Имеется решение Тимирязевского районного суда города Москвы от 05.07.2010 (том 1 л.д. 33-35), которым исковые требовании Волковой О.Г. к ИП Исакова В.К. о защите прав потребителя удовлетворены частично, договор купли-продажи шубы, заключенный 19.01.2008 между Волковой О.Г. к ИП Исаковой В.К., расторгнут. С ИП Исаковой В.К, в пользу Волковой О.Г. взыскано 115 000 руб. (стоимость шубы), 6 500 руб. расходов по оплате экспертизы, 35 000 руб. неустойки, 20 000 руб. в  счет компенсации морального вреда. С ИП Исаковой В.К. в доход государства взыскан штраф в размере 88 250 руб.

В обоснование принятого решения суд указал на факт продажи истцом товара ненадлежащего качества. Указанный вывод сделан судом на основании экспертного заключения от 29.11.2008 № 123985, представленного Волковой О.Г. также в материалы настоящего дела (том 2 л.д. 87, 88).

Таким образом, вышеуказанное решение от 05.07.2010 подтверждает факт продажи ИП Исаковой В.К. некачественного товара потребителю Волковой О.Г.

Обстоятельства, изложенные в решении Тимирязевского районного суда города Москвы от 05.07.2010, при рассмотрении настоящего дела имеют преюдициальное значение в силу части 3 статьи 69 АПК РФ.

Следовательно, сведения, отраженные в оспариваемом обращении Волковой О.Г., соответствуют действительности.

Утверждения истца о том, что сведения, указанные в обращении, носят порочащий характер, также несостоятельны исходя из следующего.

К особенностям предмета доказывания по иску о защите деловой репутации относится разграничение фактологических и оценочных суждений, поскольку только первые при их порочащем характере могут быть в целях защиты репутации квалифицированы как злоупотребление свободой мнений и повлечь за собой штрафные санкции.

Указывая, что сведения, опубликованные в обращении Волковой О.Г., являются оценочными, не имея порочащего характера, ответчик в материалы дела представила заключение специалиста - Лингвистическое заключение АНО «Центрэкспертиза» (том 2 л.д. 40-47).

Перед лингвистом поставлены следующие вопросы:

1.                       Каково в современном русском языке значение словосочетания «является китайским крашеным хануриком»?

2.                       Содержатся ли во фразе: «Согласно заключению экспертизы, шуба является китайским крашеным хануриком, изготовлена кустарным способом, не соответствует ВООБЩЕ НИКАКИМ ГОСТам и стандартам» утверждение, что шуба изготовлена не из меха норки, а из меха ханурика и в Китае? Если да, то какие именно? Какие языковые средства указывают на негативный характер сведений и утвердительную форму их представления?

3.                       Содержатся ли во фразе: «В поведении ЧП Исаковой В.К. я усматриваю не только грубейшее нарушение моих прав как потребителя, но и признаки преступления, предусмотренные ст. 159 УК» утверждение о совершении преступления конкретным лицом? Если да, то какие именно? Какие языковые средства указывают на негативный характер сведений и утвердительную форму их представления?

Исходя из поставленных вопросов в заключении специалиста были сделаны следующие выводы:

1. Целостное значение словосочетания является китайским крашеным хануриком может быть сформулировано с учетом вариативности толкований его компонентов, данных авторитетными лексикографическими источниками, следующим образом: «представлять собой низкокачественный товар, изготовленный из непонятно какого меха неизвестно где».

 2. Во фразе: «Согласно заключению экспертизы, шуба является китайским крашеным хануриком, изготовлена кустарным способом, не соответствует ВООБЩЕ НИКАКИМ ГОСТам и стандартам» содержится оценочное суждение автора текста о качестве товара (шубы). Под определением «китайский крашенный ханурик» следует понимать скрытое (имплицитное) утверждение о низком качестве шубы по мнению автора текста. Словосочетание «китайский крашенный» в данном контексте является метафорой, употребленной в значении низкокачественный. Утверждения, что шуба изготовлена не из меха норки, а из меха ханурика и в Китае рассматриваемый текст не содержит.

 3. Во фразе: «В поведении ЧП Исаковой В.К. я усматриваю не только грубейшее нарушение моих прав как потребителя, но и признаки преступления, предусмотренные ст. 159 УК» не содержится утверждения о совершении преступления конкретным лицом.

Из указанного заключения следует, что сведения, указанные в обращении Волковой О.Г. не носят порочащий характер.

Доводы истца о том. что указанное заключение является ненадлежащим доказательством по делу, не принимаются судом апелляционной инстанции как основанные на неправильном толковании норм процессуального права.

Так, Волковой О.Г. по правилам статьи 65 АПК РФ было представлено письменное доказательство – заключение специалиста (лингвистическое заключение АНО «Центрэкспертиза»), которое ИП Исакова В.К, ошибочно рассматривает как судебную лингвистическую экспертизу, в связи с  чем и указывает на нарушение норм процессуального законодательства при её назначении.  Между тем, указанная экспертиза по делу не назначалась, сторонами подобного ходатайства не заявлялось.

Таким образом, как следует из материалов дела, ответчик Волкова О.Г. направила обращение Администрации города Мегион не преследуя цель публично раскрыть свои правоотношения с истцом по заключенной сделке купли-продажи товара, а с целью получить информацию, для дальнейшей защиты своих прав потребителя в судебном порядке.

В статье 33 Конституции Российской Федерации закреплено право граждан направлять личные обращения в государственные органы и органы местного самоуправления, которые в пределах своей компетенции обязаны рассматривать эти обращения, принимать по ним решения и давать мотивированный ответ в установленный законом срок.

Администрация города Мегиона в силу норм закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» является органом местного самоуправления, в который правомерно обратилась Волкова О.Г.

В соответствии с пунктом 10 Постановления Пленума Верховного Суда Российский Федерации от 24.02.2005 № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» в случае, когда гражданин обращается в названные органы с заявлением, в котором приводит те или иные сведения (например, в правоохранительные органы с сообщением о предполагаемом, по его мнению, или совершенном либо готовящемся преступлении), но эти сведения в ходе их проверки не нашли подтверждения, данное обстоятельство само по себе не может служить основанием для привлечения этого лица к гражданско-правовой ответственности, предусмотренной статьей 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку в указанном случае имела место реализация гражданином конституционного права на обращение в органы, которые в силу закона обязаны проверять поступившую информацию, а не распространение не соответствующих действительности порочащих сведений.

Согласно части 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Применительно к свободе массовой информации (в том числе и сети Интернет) на территории Российской Федерации действует статья 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, в соответствии с частью 1 которой каждый человек имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения, получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ.

Европейский Суд по правам человека при разрешении соответствующих споров исходит из того, свобода выражения мнения составляет одну из основ демократического общества и одно из главных условий для его прогресса. Учитывая положения пункта 2 статьи 10 Конвенции, она распространяется не только на «информацию» или «идеи», которые благосклонно принимаются или считаются безвредными или нейтральными, но также на оскорбляющие, шокирующие или причиняющие беспокойство. Таковы требования плюрализма, терпимости и широты взглядов, без которых невозможно «демократическое общество» (Постановление Европейского суда от 07.12.1976 по делу «Хэндисайд против Соединенного Королевства» (Handyside v. United Kingdom), Series A, N 24, p. 23, § 49, и Постановление Европейского суда от 23.09.1994 по делу «Ерсилд против Дании» (Jersild v. Denmark), Series A, N 298, p. 26, § 37).

Европейский Суд отмечает, что судебные решения по делу о защите чести и достоинства могут представлять собой вмешательство в право заявителя на свободу выражения мнения, гарантированное пунктом 1 статьи 10 Конвенции. Между тем, такое вмешательство предусмотрено законом, а именно статьей 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, и должно преследовать правомерную цель – «защиту репутации или прав других лиц» по смыслу пункта 2 статьи 10 Конвенции. Поэтому необходимо выяснить, является ли такое вмешательство «необходимым в демократическом обществе».

Свобода выражения мнения применяется не только по отношению к «информации» или «идеям», которые благоприятно воспринимаются в обществе либо рассматриваются как безобидные или незначительные, но также в отношении тех, которые оскорбляют, вызывают возмущение или обеспокоенность. Как указано в статье 10 Конвенции, осуществление этой свободы подлежит ограничениям, которые, тем не менее, должны толковаться ограничительно и их необходимость должна быть убедительно доказана (см., среди многих прочих прецедентов, Постановление Европейского суда по делу «Йерсильд против Дании» (Jersild v. Denmark) от 23 сентября 1994 г., Series A, № 298, pp. 23 - 24, § 31; Постановление Большой палаты Европейского суда по делу «Яновский против Польши» (Janowski v. Poland), жалоба № 25716/94, § 30, ECHR 1999-I; и Постановление Большой палаты Европейского суда по делу «Нильсен и Йонсен против Норвегии» (Nilsen and Johnsen v. Norway), жалоба № 23118/93, § 43, ECHR 1999-VIII).

Таким образом, судебное вмешательство в размещаемую в СМИ, в том числе в сети Интернет, информацию не должно превышать пределы необходимости защиты деловой репутации конкретного лица.

Учитывая изложенное, совокупность обстоятельств, положенная истцом в обоснование иска, не позволяет прийти к выводу о том, что информация, размещенная 04.12.2008 на сайте Администрации города Мегиона, содержит сведения, позволяющие их отнести к сведениям, не соответствующим действительности, порочащим достоинство и деловую репутацию истца, в связи с чем судом первой инстанции правомерно и обоснованно отказано в удовлетворении исковых требований.

С учётом изложенного, руководствуясь статьями 101, 110, 112 АПК РФ суд первой инстанции правомерно и обоснованно отнёс на истца расходы по уплаченной государственной пошлине по иску в размере 8 000 руб. и расходы по проведению ответчиком лингвистической экспертизы в сумме 25 000 руб. (договора от 14.07.2011 № 84, квитанция к приходному кассовому ордеру от 19.07.2011 № 526 (том 2 л.д. 57) и чек контрольно – кассовой машины на 25 000 руб.).

Ответчиком доводов в указанной части не заявлено.

Суд апелляционной инстанции считает, что суд первой инстанции полно исследовал и установил фактические обстоятельства дела, дал надлежащую оценку представленным доказательствам и правильно применил нормы материального права, не допустив при этом нарушений процессуального закона.

С учётом вышеизложенного, истцом не представлено в материалы дела надлежащих и бесспорных доказательств в обоснование своей позиции, доводы, изложенные в апелляционной жалобе, не содержат фактов, которые не были бы проверены и не учтены судом первой