О выборе способа защиты прав арендатора
лиц в отношении одной и той же вещи (D.13.16.5.15;
ср. D.41.2.3.5). Германское право преодолело
указанное препятствие, совершив крупную
теоретическую революцию, разработав
концепцию двойного владения, в
соответствии с которой собственник вещи
признавался владельцем посредственным, а
лицо, владеющее той же вещью в силу одного
из указанных оснований, - владельцем
непосредственным. В результате
предоставление арендатору (нанимателю)
права на владельческую защиту не лишало
собственника права на ту же защиту в
отношении его вещи. (Более подробно об
эволюции владельческой защиты см.:
Венедиктов А.В. Избранные труды по
гражданскому праву. В 2 т. Т. II. М.: Статут, 2004.
С. 336 - 340.)
Как известно, отечественное
право не допускает конкуренцию исков.
Принимая во внимание природу соотношения
вещного и обязательственного, а также
невозможность конкуренции способов защиты
при применении статьи 305 ГК РФ, необходимо
учитывать следующее.
Гражданско-правовой доктриной выработан
ряд критериев (разделяемых и судебной
практикой), при которых допустимо
использование вещно-правовых способов
защиты.
В качестве примера может быть
приведен виндикационный иск, применение
которого возможно при: а) сохранности
индивидуально-определенного имущества
<*>; б) фактическом обладании имуществом
незаконным владельцем <**>; в) отсутствии
личной связи между сторонами <***>.
--------------------------------
<*> См.:
Постановление Федерального арбитражного
суда Московского округа от 03.06.03 N
КГ-А41/3303-03.
<**> См.: Постановления
Федерального арбитражного суда
Московского округа от 13.09.04 N КГ-А40/7422-04; от
16.07.04 N КГ-А40/6013-04.
<***> См.:
Постановление Президиума Высшего
Арбитражного Суда Российской Федерации от
01.07.03 N 11224/02; Постановление Федерального
арбитражного суда Московского округа от
24.09.04 N КГ-А41/8053-04.
Наличие этих критериев
означает, что данный вещно-правовой способ
защиты может быть применен только при
наличии всей совокупности данных
критериев, а также при условии
тождественности ситуаций.
Проиллюстрировать это можно на таком
примере. Сравним две ситуации: а) арендатор
лишен владения вещью в результате действий
третьего лица; б) арендатор лишен владения
вещью в результате действий
арендодателя.
Разница в описываемых
ситуациях заключается в отсутствии в
первом случае и в наличии во втором
обязательства между лицами. Это не
позволяет рассматривать указанные
ситуации как тождественные.
В данной
связи защита прав арендатора не может быть
построена по вещно-правовой модели. Но это
формально логическое объяснение.
Существует и другое обоснование - через
анализ природы обязательства.
Аргумент
истца о прекращении обязательственной
связи с момента передачи объекта аренды
противоречит как смыслу обязательства
вообще, так и арендному обязательству в
частности. Передав объект аренды,
арендодатель только исполнит свою
обязанность, предусмотренную конструкцией
договора аренды. Исполнение этой
обязанности не может прекратить возникшего
арендного обязательства.
На арендаторе
лежит обязанность возвратить вещь. Именно
исполнение обязанности по возврату вещи (в
надлежащем состоянии и в указанный в
договоре срок) способно прекратить
арендное обязательство. Таким образом,
арендное правоотношение (а следовательно, и
обязательственная связь) сохраняется до
момента возврата вещи, являющейся объектом
аренды, во владение арендодателя <*>.
--------------------------------
<*> В качестве
наглядного примера несостоятельности
подобного понимания обязательства,
представленного сторонниками виндикации,
приведем конструкцию заемного
обязательства. Реальный характер договора
займа предполагает возникновение заемного
отношения с момента передачи объекта займа.
Если следовать логике сторонников
приведенной выше точки зрения, то в займе не
возникает обязательства вообще, а на
стороне заемщика есть просто обязанность
вернуть объект займа.
Одна из сущностных
черт обязательства, помимо требования
совершения положительных действий, состоит
в указании на право кредитора требования от
должника воздерживаться от каких-либо
действий.
В аспекте обсуждаемой
проблемы можно отметить следующее.
Сущность института имущественного найма
(аренды) состоит в передаче объекта аренды
(вещи) лицу во владение и пользование на
определенный срок (даже и в том случае, если
срок сторонами не определен, сущность
аренды как временного пользования чужим
имуществом не меняется).
Соответственно, изъятие у арендатора вещи
до срока, установленного договором (или
определенного в соответствии с договором),
нарушает возникшее в силу обязательства
субъективное право арендатора на владение
и пользование такой вещью.
Передав вещь,
арендодатель, таким образом, исполняет одну
из своих обязанностей. Но при этом до
момента истечения срока договора
арендодатель остается обязанным перед
арендатором лицом в части несовершения
действий, препятствующих последнему
владеть и пользоваться объектом аренды.
В качестве подтверждения сказанного можно
сослаться на редакцию статьи 1822 проекта
Гражданского уложения, в соответствии с
которой "наймодавец был обязан ОБЕСПЕЧИТЬ
НАНИМАТЕЛЮ СПОКОЙНОЕ ПОЛЬЗОВАНИЕ НАНЯТЫМ
ИМУЩЕСТВОМ В ТЕЧЕНИЕ СРОКА НАЙМА.
Наймодатель был не вправе производить в
имуществе изменения, стесняющие
пользование нанимателя, и вообще
ОБЯЗЫВАЛСЯ НЕ ТОЛЬКО НЕ ПРЕДПРИНИМАТЬ
НИЧЕГО ТАКОГО, ЧТО ПРЕПЯТСТВОВАЛО БЫ
НАНИМАТЕЛЮ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ИМУЩЕСТВОМ, но и
устранять все то, что стесняет спокойное
пользование нанимателя" <*> (выделено
мной. - Ю.Т.).
--------------------------------
<*>
См.: Гражданское уложение: Проект Высочайше
учрежденной Редакционной Комиссии по
составлению Гражданского уложения / Под
ред. И.М. Тютрюмова. Т. 2. СПб., 1910. С.
400.
Произведенный анализ не дает
оснований считать возможным применение
вещно-правовых способов защиты в
отношениях между арендатором и
арендодателем.
Вместе с тем остается
открытым вопрос о способе защиты
нарушенного права арендатора.
Если
вещно-правовые способы не могут быть
использованы в данном случае, то
восстановление нарушенных прав, имеющих
обязательственную природу, должно
осуществляться при помощи
обязательственно-правовых способов.
Какие обязательственные способы из
имеющихся могут быть использованы для
защиты нарушенного права владения
арендатора?
При выборе конкретного
способа защиты надлежит исходить из того,
какую обязанность нарушил арендодатель.
Как было установлено выше, арендодатель,
изъяв имущество, совершил действие,
препятствующее арендатору владеть и
пользоваться этим имуществом.
Следовательно, арендатору для защиты своих
прав необходимо обязать нарушителя вернуть
имущество, являющееся объектом договора
аренды.
Восстановить нарушенное право
возможно, только обязав арендодателя
возвратить спорную вещь управомоченному
лицу.
Из представленных в главе 34 ГК РФ
способов защиты, носящих специальный
характер, наиболее адекватно предписание
пункта 3 статьи 611, допускающее возможность
истребовать у арендодателя
непредоставленное имущество.
Однако
данный способ защиты применительно к
рассматриваемому случаю не может быть
использован, поскольку гипотеза нормы
пункта 3 статьи 611 ГК РФ рассчитана только на
те ситуации, когда арендодатель, заключив
договор, не предоставляет арендатору
имущество. То есть речь идет не о защите
права владения (такое право, как известно,
возникает после передачи объекта аренды
арендатору), а о понуждении
должника-арендодателя совершить действие,
составляющее обязанность арендодателя.
По тем же основаниям не может быть
использован способ защиты, содержащийся в
статье 398 ГК РФ, поскольку его применение
возможно только в случае неисполнения
обязательства по передаче
индивидуально-определенной вещи.
Защита арендатора в данном случае может
быть сведена к требованию о расторжении
договора аренды в связи с существенным
нарушением договора другой стороной -
арендодателем <*>.
--------------------------------
<*> У профессора
Дернбурга есть весьма интересное
рассуждение по интересующему нас вопросу:
"Если объект найма не был предоставлен
своевременно нанимателю ИЛИ ЖЕ ОТОБРАН
(выделено мной. - Ю.Т.), хотя бы только на
время, то он может отступиться от договора.
Кроме того, он имеет право на
вознаграждение за... отнятие вещи, по вине
хозяина...". (Пандекты. Т. III, ст. 364. Цит. по:
Законы гражданские с разъяснениями
Правительствующего Сената и комментариями
русских юристов / Сост. И.М. Тютрюмов. Кн. 4. М.:
Статут, 2004. С. 282.)
Изложенное позволяет
отметить следующее.
Защита вещного
элемента в так называемых смешанных
(вещно-обязательственных) отношениях имеет
определенную специфику по сравнению с
защитой любого классического вещного
права.
Защита классического вещного
права имеет абсолютный характер и
направлена на всех и на каждого, кто
посягает на вещь, являющуюся объектом
защиты.
В "смешанных" отношениях вещный
элемент подчинен режиму обязательства,
давшему возникновение самого
правоотношения. Это означает, что при
нарушении вещного элемента выбор защиты
будет определяться в зависимости от
субъекта нарушения, а точнее - от того,
способен ли такой субъект, посягнув на
вещный элемент, нарушить обязательство,
лежащее в основе существования этого
вещного элемента.
Положительный ответ
на поставленный вопрос означает
невозможность использовать против такого
субъекта какие-либо вещно-правовые способы
защиты в связи с тем, что нарушение
обязательственной связи приводит в
действие механизм
обязательственно-правовых способов
защиты.
2. У арендатора есть
обязательство предоставить вещь
субарендатору в субаренду. Срок исполнения
обязательства не наступил. Субарендатор
забирает у арендатора вещь самовольно, до
наступления указанного в договоре срока.
Если сопоставить указанные спорные
ситуации (изъятие арендодателем у
арендатора вещи до срока истечения
договора и изъятие субарендатором вещи у
арендатора до срока), то возникает вопрос: в
чем разница между анализируемыми
нарушениями?
Общим в спорных ситуациях
является то, что нарушение затрагивает
право владения арендатора.
Разница же в
описываемых ситуациях состоит в том, что в
первом случае субъектом правонарушения
выступает собственник вещи (арендодатель),
а во втором случае - субъект, нарушающий
владение, - несобственник (субарендатор).
Принимая во внимание сказанное, зададим
вопрос: вправе ли арендатор использовать
для защиты своего нарушенного права
владения против субарендатора
виндикационный иск?
Для ответа на
поставленный вопрос прежде всего
необходимо решить, влияет ли на возможность
виндикации наличие заключенного между
арендатором и субарендатором договора
субаренды.
Полагаю, что наличие
обязательства само по себе не означает
автоматический отказ в использовании
вещно-правовых способов защиты. В данном
случае стороны в договоре предусмотрели,
что имущество подлежит передаче
субарендатору не сразу, а по истечении
определенного периода времени. То есть
права требовать исполнения обязанности от
арендатора у субарендатора на момент
заключения договора еще нет.
В течение
означенного периода времени арендатор
имеет полную власть над вещью и,
соответственно, может каким-либо образом ею
распорядиться: например, передать эту вещь
в субаренду еще одному лицу.
Думается,
что действия лица, право которого на
получение имущества в аренду возникнет в
будущем, направленные на захват имущества
(причем неважно - от арендатора или от
предшествующего субарендатора), никак не
связаны с наличием между ними договора
субаренды.
Как известно, обязанности
субарендатора заключаются в принятии
объекта субаренды, надлежащим его
эксплуатировании и возврате по истечении
срока договора. Нарушить данные
обязанности до передачи в установленном
порядке объекта субаренды невозможно.
Поэтому субарендатор, захватывая вещь до
срока, действует вне рамок договора.
Следует также отметить, что у субарендатора
(в отличие от аналогичной обязанности
арендодателя, рассмотренной выше) нет
обязанности, обусловленной договором
аренды, воздерживаться от завладения
имуществом иначе, чем по воле арендатора.
Захватив вещь до срока, установленного
договором, такой субарендатор по своему
положению ничем не отличается от любого
лица, не связанного договором и обязанного
воздерживаться от каких-либо посягательств
на чужое имущество.
Кроме того,
виндикационный иск всегда направлен на
защиту титульного владения. В
анализируемом казусе арендатор, заключив
договор субаренды, не передал
субарендатору вещь. До момента наступления
указанного в договоре срока передачи вещи
субарендатор не имеет никаких прав в
отношении такой вещи. Следовательно,
субарендатор не может считаться титульным
владельцем, поскольку владение объектом
аренды он легитимным способом не получил
<*>.
--------------------------------
<*>
Титульное владение у лица по договору
аренды возникает только с момента
предоставления (передачи) объекта аренды.
Согласно ГК РФ (ст. 611) передача вещи,
являющейся объектом договора аренды,
возможна путем добровольного исполнения
лицом обязанности по предоставлению такой
вещи, а также в принудительном порядке в
соответствии со статьей 398 ГК
РФ.
Сказанное не позволяет считать, что,
захватив вещь, субарендатор нарушил
договор субаренды. Нарушить договор
субарендатор может, только став титульным
владельцем и не исполнив своих
обязанностей, предусмотренных таким
договором.
Таким образом, самовольный
захват вещи субарендатором при отсутствии
передачи владения дает арендатору
основание для применения вещно-правовых
способов защиты <*>.
--------------------------------
<*> В
судебно-арбитражной практике сложилось
устойчивое правило, являющееся
своеобразным подтверждением того, что
наниматель вправе использовать
вещно-правовые способы защиты лишь в случае
приобретения статуса титульного владения, -
арендатор, которому не было передано
сданное внаем имущество, не может
истребовать его у третьего лица, в
пользовании которого оно фактически
находится. Мотивировка этому следующая:
установив, что передача арендодателем
помещения арендатору не состоялась и
последний не вступил во владение им, суд
пришел к выводу, что арендатор не стал
законным владельцем спорного имущества и,
следовательно, не имел права на
использование вещно-правовых способов
защиты от действий третьих лиц. (См.: Инф.
письмо Президиума Высшего Арбитражного
Суда Российской Федерации от 11.01.02 N 66 "Обзор
практики разрешения споров, связанных с
арендой" (п. 9) // Вестник ВАС РФ. 2002. N 3. С.
24.)
3. Н. заключил договор проката
автомобиля с прокатным пунктом.
Впоследствии некто похитил запасное колесо
с машины, полученной Н. напрокат, и продал
его Л. <*>.
--------------------------------
