Некоторые проблемы правового регулирования гражданского оборота движимых культурных ценностей
РЕГУЛИРОВАНИЯ ГРАЖДАНСКОГО ОБОРОТА
ДВИЖИМЫХ КУЛЬТУРНЫХ ЦЕННОСТЕЙ
Д.В.
МАЗЕИН
Мазеин Дмитрий Викторович - юрист
(Москва).
Проблема правового
регулирования гражданского оборота
культурных ценностей (памятников истории и
культуры) является частью проблем более
общего уровня. Во-первых, это проблема
регулирования имущественного оборота
вообще; во-вторых, это проблема охраны
памятников истории и культуры. Сфера
имущественного оборота регулируется
гражданским правом, с присущим ему
диспозитивным методом правового
регулирования; тогда как вопросы охраны
культурных ценностей регулируются, по
большей части, правом административным, где
преобладающим методом правового
регулирования является императивный метод.
Таким образом, сфера регулирования
гражданского оборота культурных ценностей
является той частью частного права, в
которой элементы и цели, присущие праву
публичному, выражены достаточно явно.
В
настоящее время проблема правового
регулирования гражданского оборота
культурных ценностей является весьма
актуальной для позитивного права, теории и
правоприменительной практики. Связано это
с тем, что нормы российского
законодательства, устанавливающие
особенности гражданского оборота
культурных ценностей, не носят системного
характера и содержат целый ряд пробелов и
коллизий. Это создает значительные
сложности при их применении. Серьезной
проблемой для создания адекватного
позитивно-правового регулирования
гражданского оборота культурных ценностей
является практически полное отсутствие
теоретических исследований в данной
сфере.
Наименее урегулированной сферой
гражданского оборота культурных ценностей
в настоящее время является оборот движимых
культурных ценностей. Вступивший в силу
летом 2002 г. Федеральный закон "Об объектах
культурного наследия (памятниках истории и
культуры) народов Российской Федерации"
регулирует отношения в сфере оборота
недвижимых памятников истории и культуры.
Что же касается регулирования отношений в
области оборота движимых культурных
ценностей, то эту задачу на законодательном
уровне еще только предстоит решить.
Урегулировать оборот движимых культурных
ценностей несравненно сложнее, чем оборот
культурных ценностей, относимых к
недвижимости. Связано это со сложностями их
учета, а также способностью к быстрому
перемещению, как в пространстве, так и по
кругу лиц. Ситуация с неразвитостью
правового регулирования этой сферы создает
предпосылки для совершения правонарушений.
Серьезные опасения вызывает значительный
рост в России нелегального рынка
культурных ценностей, неподконтрольность
этого рынка государственным структурам,
призванным заботиться об охране
культурного наследия, а также стабильно
растущие объемы незаконного вывоза
культурных ценностей из Российской
Федерации за рубеж. Для осуществления
правового воздействия на эту сферу
общественных отношений необходимо
использовать не только
административно-правовые предписания и
запреты, но и тот механизм диспозитивного
правового регулирования, которым обладает
гражданское право.
Именно особенности
гражданского оборота, состоящие в
некоторых ограничениях, являются основным
критерием выделения движимых культурных
ценностей в особую категорию объектов
гражданских прав. В то же время движимые
культурные ценности формально нельзя
рассматривать в качестве ограниченно
оборотоспособных объектов гражданских
прав в смысле ч. 2 п. 2 ст. 129 ГК РФ. Основными
критериями ограничения оборотоспособности
объектов гражданских прав, установленными
этой нормой, является допущение их
принадлежности лишь определенным
участникам оборота либо допущение их
нахождения в обороте только по
специальному разрешению. Подобных
ограничений в отношении движимых
культурных ценностей законодательством не
предусмотрено. Вещи, относимые к движимым
культурным ценностям, могут принадлежать
любым субъектам гражданского права без
каких-либо ограничений. Также не требуется
никаких специальных разрешений на их
нахождение в гражданском обороте.
Особенности гражданского оборота вещей,
относимых к движимым культурным ценностям,
выражаются в следующем:
1. Пункт 2 ст. 233
ГК РФ устанавливает специальное основание
возникновения у государства права
собственности на вновь обнаруживаемые
памятники истории или культуры;
2.
Статья 240 ГК РФ предусматривает возможность
принудительного выкупа бесхозяйственно
содержимых культурных ценностей у их
собственника;
3. Пункт 3 ст. 349 ГК РФ
устанавливает возможность обращения
взыскания на предмет залога только по
решению суда, если предметом залога
является имущество, имеющее значительную
историческую, художественную или иную
культурную ценность для общества;
4.
Закон РФ "О вывозе и ввозе культурных
ценностей" устанавливает специальные
правила перемещения движимых культурных
ценностей через таможенную границу
Российской Федерации;
5. Часть 3 ст. 43
Закона РФ "О вывозе и ввозе культурных
ценностей" устанавливает увеличенные сроки
для приобретения движимых культурных
ценностей в собственность по давности
владения;
6. Части 1 и 2 ст. 25 Федерального
закона "О Музейном фонде Российской
Федерации и музеях в Российской Федерации"
предусматривают возможность применения
государством преимущественного права
покупки движимых культурных ценностей,
отчуждаемых их собственником.
Ниже
указанные особенности будут рассмотрены
подробнее.
Пункт 2 ст. 233 Гражданского
кодекса устанавливает специальное
основание возникновения у государства
права собственности на памятники истории
или культуры, зарытые в земле или сокрытые
иным способом, собственник которых не может
быть установлен либо в силу закона утратил
на них право (клад). "В случае обнаружения
клада, содержащего вещи, относящиеся к
памятникам истории или культуры, они
подлежат передаче в государственную
собственность. При этом собственник
земельного участка или иного имущества, где
клад был сокрыт, и лицо, обнаружившее клад,
имеют право на получение вместе
вознаграждения в размере пятидесяти
процентов стоимости клада". Приведенная
норма фактически устанавливает презумпцию
принадлежности вновь обнаруживаемых
движимых памятников истории и культуры
государству <1>. Сама по себе такая
презумпция вызывает вполне оправданные
сомнения в ее конституционности.
По-видимому, она является "рудиментом" нормы
о кладе, содержавшейся в Гражданском
кодексе РСФСР 1964 г. <2> Ни один
современный зарубежный развитый
правопорядок подобной презумпции не знает.
Нерешенным вопросом остается вопрос о том,
в чью собственность должны поступать
обнаруженные памятники истории и культуры,
то есть какой субъект гражданского права
понимается в данной норме под термином
"государство" - Российская Федерация или
субъект Российской Федерации. Разрешить
этот вопрос путем толкования приведенной
нормы или сопоставления ее с другими
нормами Гражданского кодекса
представляется весьма затруднительным
<3>. Также вызывает большие сомнения
оправданность установленного законом
размера вознаграждения, полагающегося
лицу, обнаружившему памятники истории и
культуры, и (или) собственнику земельного
участка, на котором они были обнаружены. По
нашему мнению, предоставление
вознаграждения в размере лишь половины
стоимости найденных культурных ценностей
является не лучшим способом регулирования
отношений, возникающих при обнаружении
подобного клада, по причине того, что такой
размер компенсации не является
справедливым. Несправедливая компенсация
отнюдь не стимулирует лиц, обнаруживших
клад, в котором находятся вещи, относящиеся
к памятникам истории или культуры, заявлять
об их обнаружении и передавать эти ценности
государству. Напротив, у лица, нашедшего
такие ценности, возникнет вполне
объяснимое желание получить за них их
полную стоимость, но уже в обход правила,
установленного Гражданским кодексом. В
качестве примера более справедливого
регулирования отношений, возникающих по
поводу предоставления компенсации за
передачу в государственную собственность
исторических ценностей, можно сослаться на
дореволюционное российское
законодательство. Так, в соответствии со ст.
539.1 ч. 1 т. Х Свода законов Российской Империи
"лица, представившие подлежащему
начальству найденные старые монеты или
другие древности", получали "всю настоящую
цену золота, серебра или иного вещества, из
которого они сделаны" <4>. Последнее
замечание по поводу п. 2 ст. 233 ГК РФ касается
отсутствия в нем указания на механизм
оценки стоимости обнаруженных памятников
истории и культуры, а также на порядок
разрешения споров, могущих возникать по
поводу этой оценки. Обозначенная проблема
может быть решена посредством применения
аналогии закона со ссылкой на п. 2 ст. 240 ГК
РФ, устанавливающий порядок определения
стоимости выкупаемых бесхозяйственно
содержимых культурных ценностей.
--------------------------------
<1> Нет никаких
сомнений, что в данной статье ГК говорится
именно о движимых памятниках истории и
культуры, так как в первой части этой статьи
под термином "клад" понимаются "деньги или
ценные предметы". Если бы закон допускал
возможность нахождения в составе клада
недвижимых вещей, следовало бы
руководствоваться п. 3 ст. 225 ГК РФ,
регламентирующим вопросы приобретения
права собственности на бесхозяйную
недвижимость.
<2> Статья 148 ГК РСФСР
предусматривала обращение в собственность
государства всех денег или ценных
предметов, составлявших клад. Лицу,
обнаружившему и сдавшему ценности
государственным органам, полагалось
вознаграждение в размере 25 процентов их
стоимости.
<3> По мнению авторов
учебника гражданского права (под ред. Ю.К.
Толстого и А.П. Сергеева), обнаруженные в
составе клада памятники истории и культуры
поступают в собственность Российской
Федерации или субъекта Российской
Федерации в зависимости от того, относятся
ли они к памятникам федерального значения
или нет. См.: Гражданское право: Учебник. Ч. 1.
М.: ТЕИС, 1996. С. 310 - 311. С приведенным мнением
сложно согласиться, так как Федеральный
закон "Об объектах культурного наследия
(памятниках истории и культуры) народов
Российской Федерации", выделяющий объекты
культурного наследия федерального,
регионального и местного (муниципального)
значения (ст. 4 Закона), на движимые
культурные ценности не
распространяется.
<4> Свод законов
Российской Империи. Т. Х. Ч. 1. Ст. 539.1. О
правовом регулировании приобретения права
собственности на клад по дореволюционному
российскому законодательству см. также:
Анненков К. Система русского гражданского
права. Т. I. Введение и Общая часть. СПб., 1894;
Шершеневич Г.Ф. Учебник русского
гражданского права (по изд. 1907 г.). М.: Спарк,
1995; Мейер Д.И. Русское гражданское право: В 2
ч. По испр. и доп. 8-му изд., 1902. Изд. 2-е, испр. М.:
Статут, 2000.
Пункт 1 ст. 234 Гражданского
кодекса устанавливает правило о том, что
"лицо... не являющееся собственником
имущества, но добросовестно, открыто и
непрерывно владеющее как своим собственным
недвижимым имуществом в течение пятнадцати
лет либо иным имуществом в течение пяти лет,
приобретает право собственности на это
имущество". Таким образом, срок
приобретательной давности в отношении
движимых вещей, в соответствии с
Гражданским кодексом, равен пяти годам.
Однако Законом РФ "О вывозе и ввозе
культурных ценностей" для вещей, относимых
к движимым культурным ценностям,
предусмотрен иной срок приобретательной
давности. Часть 3 ст. 43 Закона устанавливает
правила приобретения движимых культурных
ценностей по давности владения: "Физическое
или юридическое лицо, не являющееся
собственником культурной ценности, но
добросовестно и открыто владеющее ею как
собственной не менее 20 лет, приобретает
право собственности на эту культурную
ценность". Как видно из приведенных норм,
срок приобретательной давности,
установленный Законом РФ "О вывозе и ввозе
культурных ценностей" для приобретения в
собственность движимых культурных
ценностей, на пятнадцать лет больше срока
приобретательной давности, установленного
ст. 234 Гражданского кодекса РФ для
приобретения в собственность движимых
вещей. Налицо коллизия правовых норм.
Данная коллизия может разрешаться на
основании положения, содержащегося в п. 2 ст.
3 ГК РФ, согласно которому нормы
гражданского права, содержащиеся в других
законах, должны соответствовать
Гражданскому кодексу. Приоритет нормы ГК
перед нормой Закона РФ "О вывозе и ввозе
культурных ценностей" можно обосновать
также с помощью правила о приоритете более
поздней нормы над ранней нормой. Однако,
если исходить из правила приоритета
специальной нормы над нормой общей,
получается обратная ситуация. Общей нормой,
в данном случае, является правило,
установленное Гражданским кодексом, а
специальной - правило, установленное
Законом РФ "О вывозе и ввозе культурных
ценностей", ввиду того, что в ст. 234 ГК речь
идет о движимых вещах вообще, а в Законе РФ
"О вывозе и ввозе культурных ценностей" - об
особой категории движимых вещей - движимых
вещах, относимых к культурным ценностям.
Неприменение правила о приоритете более
поздней нормы над ранней нормой в данном
случае можно обосновать следующим образом:
в момент вступления в силу Закона РФ "О
вывозе и ввозе культурных ценностей"
действовала норма Основ гражданского
законодательства Союза ССР и республик (ч. 3
ст. 50), которая устанавливала тот же, что и
ст. 234 ГК РФ, срок для приобретения права
собственности в силу давности владения на
движимые вещи (пять лет). Таким образом,
норма Закона РФ "О вывозе и ввозе культурных
ценностей" уже тогда носила специальный
характер по отношению к норме Основ и была
более поздней. На наш взгляд, увеличение
срока для приобретения по давности
движимых культурных ценностей по сравнению
с другими движимыми вещами в четыре раза
является вполне оправданным с точки зрения
защиты права собственности на движимые
культурные ценности. Однако ситуация с
коллизией норм о приобретательной
давности, содержащихся в Гражданском
кодексе РФ и в Законе РФ "О вывозе и ввозе
культурных ценностей", является
ненормальной и должна быть разрешена
законодателем.
Другим отличием нормы о
приобретательной давности, содержащейся в
Законе РФ "О вывозе и ввозе культурных
ценностей", от аналогичной нормы,
содержащейся в ст. 234 ГК РФ, является
отсутствие в первой условия о
непрерывности владения вещью. Каков смысл
такого изъятия, остается не вполне ясным.
Нам представляется, что это отличие
является последствием тривиальной ошибки,
произошедшей на стадии разработки или
принятия Закона. Если предположить, что
законодатель намеренно исключил условие о
непрерывности владения, то для
возникновения права собственности на
культурную ценность в силу
приобретательной давности необходимо
владеть ей 20 лет в общей сложности, при этом
культурная ценность может менять владельца
и снова возвращаться к первоначальному
владельцу. Перерывы же во владении
правового значения иметь не будут, а сроки
владения должны складываться. Такая
ситуация не будет соответствовать правилам
приобретения права собственности по
давности владения, установленным в ст.
