Материально-правовые нормы как источник российского международного частного права(в.в. кудашкин)
Российской Федерации и нерезидентов
Российской Федерации). Статьей 7 основными
формами лизинга определены внутренний и
международный лизинг. При осуществлении
международного лизинга лизингодатель или
лизингополучатель является нерезидентом
Российской Федерации.
Закон об
иностранных инвестициях также в
значительной мере регулирует
гражданско-правовые отношения с
иностранным элементом, предметом которых
являются условия предпринимательской
деятельности иностранных инвесторов на
территории Российской Федерации. Так, ст. 4
определяет правовой режим деятельности
иностранных инвесторов и коммерческих
организаций с иностранными инвестициями,
ст. 5 - гарантии правовой защиты
деятельности иностранных инвесторов на
территории Российской Федерации, ст. 7 -
гарантии перехода прав и обязанностей
иностранного инвестора другому лицу и
т.д.
3. Соотношение международных
договоров и норм российского
законодательства, регулирующих отношения в
области МЧП
В соответствии с частью 4
статьи 15 Конституции РФ, если международным
договором Российской Федерации
установлены иные правила, чем
предусмотренные законом, то применяются
правила международного договора.
В
случае возникновения коллизии между нормой
российского законодательства и нормой
международного права в области МЧП
необходимо выяснить:
являются ли нормы
международного договора самоисполнимыми
или нет;
выполнены ли все юридические
условия действия норм международного права
в российской правовой системе.
Самоисполнимыми являются нормы,
формулировки которых "конкретны и могут
применяться... без дальнейшей
конкретизации" <*>. "Те договоры, которые
не могут быть осуществлены ни в
межгосударственной сфере, ни во
внутригосударственной без принятия
внутригосударственных правовых актов,
относятся к "несамоисполнимым" <**>.
--------------------------------
<*> Черниченко С.В.
Теория международного права. Т. 2. М.: НИМП,
1999. С. 354.
<**> Там же. С. 355.
Деление на
самоисполнимые и несамоисполнимые нормы
международного права нашло отражение в
российском законодательстве как одно из
условий прямого или опосредованного
действия норм международного права, при
соблюдении остальных юридических условий
их действия. В соответствии с частью 3
статьи 5 Федерального закона "О
международных договорах Российской
Федерации" положения официально
опубликованных международных договоров
Российской Федерации, не требующие издания
внутригосударственных актов для
применения, действуют в Российской
Федерации непосредственно. Для
осуществления иных положений
международных договоров Российской
Федерации принимаются соответствующие
правовые акты.
Аналогичная норма
содержится в части 2 статьи 7 Гражданского
кодекса РФ: "Международные договоры
Российской Федерации применяются к
отношениям, указанным в пунктах 1 и 2 статьи 2
настоящего Кодекса, непосредственно, кроме
случаев, когда из международного договора
следует, что для его применения требуется
издание внутригосударственного акта".
Примером международных договоров,
содержащих самоисполнимые нормы, являются
Конвенция ООН о договорах международной
купли-продажи товаров 1980 г; Конвенция
УНИДРУА о международном финансовом лизинге
1988 г.
Чтобы наглядно показать проблему
действия самоисполнимых и
несамоисполнимых норм международных
договоров, обратимся к области
военно-технического сотрудничества
Российской Федерации с иностранными
государствами, международные коммерческие
сделки которой также опосредуются нормами
МЧП.
Так, например, Правительство РФ и
Правительство Йеменской Республики 26 марта
1998 г. заключили Соглашение о
военно-техническом сотрудничестве. Однако
данное соглашение содержит как
несамоисполнимые, так и самоисполнимые
нормы. В статье 2 Соглашения определено, что
сотрудничество в области
военно-технического сотрудничества будет
осуществляться в соответствии с
национальным законодательством каждой
стороны. То есть конкретные правила
поставок продукции военного назначения
должны определяться законодательством
каждого государства. Для России такой
порядок установлен Федеральным законом "О
военно-техническом сотрудничестве
Российской Федерации с иностранными
государствами" и Указом Президента РФ от 1
декабря 2000 г. N 1953 "Вопросы
военно-технического сотрудничества
Российской Федерации с иностранными
государствами" <*>.
--------------------------------
<*> Собрание
законодательства РФ. 2000. N 49. Ст. 4799.
В то же
время статья 3 названного Соглашения
содержит самоисполнимые нормы,
устанавливающие конкретные правила
поставок российской ПВН. В соответствии с
данной нормой поставки ПВН будут
осуществляться на основании заключаемых
Правительствами России и Йемена соглашений
или контрактов. То есть предусмотрено, что
одним из возможных вариантов условия
поставок ПВН может быть
межправительственное соглашение о
поставке конкретной номенклатуры ПВН.
Другим примером самоисполнимой нормы может
служить статья 2 Соглашения об основных
принципах военно-технического
сотрудничества между государствами -
участниками Договора о коллективной
безопасности от 15 мая 1992 г., подписанного 20
июня 2000 г., которой определено, что поставки
продукции военного назначения на льготных
условиях осуществляются в целях
практической реализации Договора о
коллективной безопасности от 15 мая 1992 г. в
интересах национальных воинских
формирований, выделяемых в состав
многосторонних сил и средств в регионах
коллективной безопасности. Указанные
поставки производятся по контрактам,
заключаемым между субъектами
военно-технического сотрудничества
государств - участников СНГ на основании
перечней, согласованных уполномоченными
органами и утвержденных Советом
коллективной безопасности. Указанный
порядок существенно отличается от
действующего в России порядка
осуществления ВТС, определенного Указом
Президента РФ от 1 декабря 2000 г. N 1953. В
соответствии с названным Указом основанием
заключения контрактов на поставку либо
вступления их в силу являются решения
соответствующего государственного органа
на поставку ПВН, если поставка
осуществляется в соответствии со списками N
1 и N 2, а не названные перечни ПВН. Данная
норма Соглашения имеет самоисполнимый
характер, т.е. не требует издания
внутригосударственного акта для ее
осуществления. В силу того что данное
Соглашение требовало изменения
действующего законодательства о
военно-техническом сотрудничестве, а также
в силу того что регулирует отношения,
вытекающие из Договора о коллективной
безопасности, на основании статьи 15
Федерального закона "О международных
договорах Российской Федерации" указанное
Соглашение ратифицировано в форме
федерального закона <*>. Более того,
несмотря на то что указанный порядок,
определенный международным договором, не
соответствует Указу Президента РФ от 1
декабря 2000 г. N 1953, при соблюдении всех
необходимых условий, обеспечивающих
действие международных договоров, на
основании статьи 15 Конституции РФ он должен
иметь приоритет перед порядком,
установленным внутригосударственным
законодательством.
--------------------------------
<*> См.: Федеральный закон от 29 ноября 2001
г. N 159-ФЗ "О ратификации Соглашения об
основных принципах военно-технического
сотрудничества между государствами -
участниками Договора о коллективной
безопасности от 15 мая 1992 г." // Собрание
законодательства. 2001. N 49. Ст. 4565.
4. О
приоритете унифицированных
материально-правовых норм
над
материальными нормами, применимыми в
силу
коллизионных норм российского
права
Пунктом 3 ст. 1186 определено, что,
если международный договор Российской
Федерации содержит материально-правовые
нормы, подлежащие применению к
соответствующему отношению, определение на
основе коллизионных норм права,
применимого к вопросам, полностью
урегулированным такими
материально-правовыми нормами,
исключается.
Приоритет унифицированных
материально-правовых норм основан на п. 4 ст.
15 Конституции и п. 2 ст. 7 ГК РФ, которые
определили, что если международным
договором Российской Федерации
установлены иные правила, чем
предусмотренные гражданским
законодательством, то применяются правила
международного договора.
Однако в
области договорных обязательств в
правоотношениях с иностранным элементом
применение указанных норм имеет
определенные особенности.
Основная
особенность заключается в том, что
приоритетом в регулировании указанных
обязательств является право, выбранное
сторонами (п. 1 ст. 1211 ГК РФ), т.е. применимое
право определяется на основании автономии
воли сторон (lex voluntatis).
На первый взгляд
может показаться, что указанный приоритет
основан на внутригосударственной норме
российского законодательства, что
противоречит п. 3 ст. 1186 ГК РФ. Однако
возможность выбора права, применимого к
договорным обязательствам, обусловлена не
п. 1 ст. 1211 ГК РФ, а ее соответствием статье 6
Венской конвенции о договорах
международной купли-продажи товаров 1980 г.,
которая определила, что стороны такого
договора могут исключить применение
Конвенции либо отступить от любого из ее
положений или изменить его действие.
Венская конвенция, как международный
договор, вступивший в силу для России,
входит в ее правовую систему. Именно этим
обеспечивается действие принципа
автономии воли применительно к договорам
по международной купле-продаже товаров,
предусмотренного п. 1 ст. 1211 ГК РФ, и
соответственно его приоритет перед
унифицированными материально-правовыми
нормами.
Использование
предоставленного как международным, так и
внутригосударственным актом права выбора
применимого права широко используется
сторонами в международном коммерческом
обороте. И здесь следует учитывать еще одну
особенность.
Пунктом 4 ст. 15 Конституции
РФ определен приоритет норм международных
договоров, входящих в российскую правовую
систему. Однако понятие "правовая система
Российской Федерации" не тождественно
понятию "российское законодательство".
Это следует учитывать в случае выбора
применимого права сторонами. Если в
результате такого выбора они соглашаются
применить российское право, то в этом
случае речь идет о применении российской
правовой системы, частью которой является
Венская конвенция 1980 г., которая будет
применима в соответствии с п. 3 ст. 1186 ГК РФ.
Если же стороны выбрали применимым к
договору российское законодательство, то в
этом случае речь должна идти о применении
материальных норм гражданского
законодательства России, а не
унифицированных материальных норм Венской
конвенции 1980 г.
Такое различие имеет под
собой фундаментальное теоретическое
основание. Как подчеркивает Л.Б. Тиунова,
"три основных компонента правовой
действительности (правовые идеи
(правосознание), правовая деятельность
(правоотношения), правовые институты (нормы
права - В.К.)), слитые воедино и трактуемые
как феномен, возвышающийся над базисом, им в
конечном счете детерминированный, и
составляют понятие "правовой надстройки".
Те же компоненты, но в ином аспекте, взятые
как структурированная и особо
функционирующая целостность, обладающая
относительной самостоятельностью,
"саморазвивающаяся" по своим специфическим
закономерностям, составляют понятие
правовой системы" <*>. И далее: "Система
правовых норм является концептуальной по
своей природе, ибо ее элементы представляют
собой логические модели общего характера.
Этим определяются закономерности ее
функционирования и развития. Система же
законодательства имеет искусственную
природу и представляет собой систему
внешних (словесно-документальных) форм
выражения правовых норм" <**>. Свойства
объективности такого правового явления,
как правовая система, обусловили
закрепление Конституцией РФ действующих в
России международных договоров в качестве
имманентной части именно правовой системы,
а не системы российского законодательства.
Это обстоятельство следует учитывать при
заключении договоров купли-продажи с
иностранными партнерами, чтобы ясно
сформулировать в его положениях условие,
отражающее интерес по применению Венской
конвенции 1980 г. или исключению ее
действия.
--------------------------------
<*>
Тиунова Л.Б. Системные связи правовой
действительности // СПб.: Изд-во
С.-Петербургского университета, 1991. С. 53.
<**> Там же. С. 55.
В правоприменительной
практике МКАС при ТПП РФ ситуация, когда в
результате реализации принципа автономии
воли сторон исключалось применение Венской
конвенции 1980 г., а применялись материальные
нормы гражданского законодательства,
возникала неоднократно. При этом суд с
учетом всех обстоятельств учитывал
действительную волю сторон, имели ли они
намерение исключить Венскую конвенцию или
нет. Практика показывает, что исключение
Венской конвенции и соответственно
унифицированных материально-правовых норм
происходило в основном двумя путями: 1)
прямым указанием на применение норм
Гражданского кодекса РФ или материального
права; 2) выбором в качестве применимого
российского законодательства.
Так, в
тексте договора между нидерландской фирмой
- продавцом (ответчик) и украинской
организацией - грузополучателем
(ответчиком) имелось условие,
непосредственно регламентирующее, законом
какого государства должны определяться
права и обязанности сторон. В разделе
договора "Штрафные санкции" имелось условие
следующего содержания: "В остальном
имущественная ответственность по
настоящему контракту определяется в
соответствии с Гражданским кодексом РФ".
Более того, в имеющихся материалах дела,
переписке, в исковом заявлении и в отзыве на
заявление, а также при изложении своих
позиций в заседаниях МКАС стороны
ссылались на нормы ГК РФ. Исходя из
указанных обстоятельств МКАС пришел к
выводу о применимости к существу спора норм
ГК РФ, а не Венской конвенции <*>.
--------------------------------
<*> Дело МКАС при
ТПП РФ N 101/2002, решение от 24.12.2002 // Практика
Международного коммерческого арбитражного
суда при ТПП РФ за 2001 - 2002 гг. / Сост. М.Г.
Розенберг. М.: Статут, 2004. С. 463 - 468.
В споре
между германской фирмой (продавец) и
российской организацией (покупатель) МКАС
установил, что стороны в контракте
предусмотрели выбор в качестве применимого
российского законодательства. И хотя
коммерческие предприятия сторон находятся
в Германии и России, которые являются
участниками Венской конвенции, МКАС при
разрешении спора использовал нормы ГК РФ
<*>.
--------------------------------
<*> Дело
МКАС при ТПП РФ N 73/2000, решение от 26.01.2001 //
Практика Международного коммерческого
арбитражного суда при ТПП РФ за 2001 - 2002 гг. С.
51 - 52.
По делу N 227/2001 (решение от 15.05.2002) МКАС
установил, что датская фирма (продавец) и
российская организация
(покупатель)предусмотрели применение к их
отношениям гражданского законодательства
Российской Федерации. При отсутствии обеих
сторон в заседаниях по делу суд не смог
установить, имели ли стороны намерение
исключить применение
