Постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 18.05.2014 по делу n А32-30805/2012. Изменить решение (ст.269 АПК)

требования о компенсации убытков, в том числе нематериальных, причиненных умалением деловой репутации, или нематериального вреда, имеющего свое собственное содержание (отличное от содержания морального вреда, причиненного гражданину), которое вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения (пункт 2 статьи 150 ГК Российской Федерации). Данный вывод основан на положении статьи 45 (часть 2) Конституции Российской Федерации, в соответствии с которым каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом".

Апелляционный суд находит, что правовые положения, содержащиеся в указанном определении, сами по себе не предоставляют юридическому лицу права требовать присуждения компенсации морального вреда. Часть 2 статьи 45 Конституции Российской Федерации, на которую ссылается Конституционный Суд, регламентирует неюрисдикционные формы защиты нарушенных прав. Применительно к гражданскому праву таковой является самозащита гражданских прав (статья 14 Гражданского кодекса Российской Федерации). Не исключена также возможность заключения в процессе судебного спора между сторонами заключения мирового соглашения, в котором стороны в целях прекращения спора могут добровольно определить сумму компенсации за причиненный вред, поскольку в силу диспозитивного характера заключения и определения условий гражданско-правового договора возможно включение в условиях договора любых непротивозаконных условий (ст. 421 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Вместе с тем при рассмотрении судебного спора и в целях реализации конституционного права на судебную защиту (статья 46 Конституции Российской Федерации) любой суд связан теми способами и формами юрисдикционной защиты нарушенных или оспоренных прав, которые установил законодатель. Диспозитивность регулятивных норм гражданского права не означает свободы применения способов защиты, не установленных или не предусмотренных федеральным законодателем. Любые формы и способы юридической ответственности, независимо от того, идет ли речь о гражданском праве, уголовном праве или административном праве, могут быть установлены только законодателем, а не в порядке произвольного усмотрения суда или иного правоприменительного органа.

В Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 28 апреля 2009 года N 15148/08 сформулирована правовая позиция о том, что защита нарушенных или оспоренных гражданских прав должна осуществляться способами, предусмотренным законом.

В статье 12 Гражданского кодекса и в иных действующих федеральных законах такового способа защиты как взыскание неимущественного (репутационного) вреда не предусмотрено. Указанное обстоятельство само по себе исключает возможность применения способа защиты, не предусмотренного федеральным законом. Право устанавливать способы защиты гражданских прав является прерогативой законодателя, а не суда (включая Конституционный Суд). Ни статья 125 Конституции Российской Федерации, ни Федеральный конституционный закон от 21.07.1994  "О Конституционном Суде Российской Федерации" не наделили указанный суд правом устанавливать новые способы защиты гражданских прав. Постановления о признании нормы неконституционной, а, следовательно, лишенной юридической силы (что обязывало бы отказать в применении нормы, признанной неконституционной) Конституционный Суд не принимал.

Не может служить основанием для присуждения компенсации морального вреда (репутационного ущерба) и ссылка на практику Европейского суда по правам человека как основанная на неправильном понимании указанной практики.

Согласно части 1 статьи 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, заключенной в Риме 04.11.1950, (далее - Европейская Конвенция), устанавливает право каждого выражать свое мнение. Согласно части 2 указанной статьи осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия.

Из указанной статьи безусловно следует, что ответственность за осуществление указанной свободы мнений сопряжена с определенными формальностями, условиями, ограничениями и санкциями, которые установлены в законе.

В российском праве такого вида гражданско-правовых санкций как взыскание неимущественного (репутационного) вреда законом не предусмотрено, а потому присуждение репутационного (неимущественного) вреда как санкции, не предусмотренной законом, будет являться нарушением статьи 10 Европейской Конвенции.

Апелляционный суд не находит применимым постановление Европейского суда по правам человека от 6 апреля 2000 г. по делу по делу "Комингерсол С.А. против Португалии".

Согласно статье 1 Европейской Конвенции государства-участники обязались обеспечивать каждому человеку, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, указанные в разделе I (статьи 2 - 18 Конвенции).

Право Европейского Суда по правам человека на присуждение неимущественного вреда основано на статье 41 Конвенции, согласно которой, если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне.

Таким образом, присуждение неимущественного вреда (дословно - "неденежного вреда" "non-pecuniary damage") является специальным конвенциональным способом защиты, предоставленном Конвенцией Европейскому Суду по правам человека в том случае, если он сочтет, что при рассмотрении спора между лицом и государством-участником Конвенции недостаточно использования внутригосударственных способов устранения нарушения. Таким образом, указанный конвенциональный способ защиты применяется только Европейским Судом в рамках рассмотрения спора между лицом и государством-участником Конвенции применительно к нарушению права, установленного ст. ст. 2 - 18 Конвенции и соответствующих Протоколов к ней.

Указанное обстоятельство не означает, что использование Европейским Судом указанного конвенционального способа защиты влечет обязанность государств-участников использовать в своем национальном законодательстве институт неимущественного вреда в спорах между субъектами частного права.

Исходя из положений статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации, апелляционный суд отмечает, что в российском гражданском праве убытки, причиненные юридическому лицу, всегда носят имущественный характер. Понятие деловой репутации юридического лица не совпадает с понятием деловой репутации физического лица. Так, согласно пункту 2 статьи 1027 Гражданского кодекса Российской Федерации возможно заключение договора коммерческой концессии, связанное с передачей для использования комплекса исключительных прав, включая деловую репутацию. Вкладом товарища в договоре простого товарищества может быть деловая репутация (пункт 1 статьи 1042 Гражданского кодекса Российской Федерации). Таким образом, деловая репутация юридического лица рассматривается как иное благо, не тождественное деловой репутации гражданина, которая по своей природе неотчуждаема и непередаваема иным способом (пункт 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Именно как субъективное имущественное благо рассматривается деловая репутация юридического лица в законодательстве Российской Федерации ( например, раздел VII "Деловая репутация" Положения по бухгалтерскому учету "Учет нематериальных активов", утвержденного Приказом Министра финансов Российской Федерации от 27 декабря 2007 года N 153н).

Кроме того, апелляционный суд отмечает, что федеральный законодатель очевидно учел разную практику судов относительно возможности компенсации морального вреда и в новой редакции статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации ( в редакции Федерального закона от 02.07.2013 № 142-ФЗ, вступившей в силу 01.10.2013), прямо предусмотрел в пункте 11: «Правила настоящей статьи о защите деловой репутации гражданина, за исключением положений о компенсации морального вреда, соответственно применяются к защите деловой репутации юридического лица». Тем самым, законодатель ясно и недвусмысленно исключил возможность применения такого способа защиты как компенсация морального вреда к юридическим лицам.

Кроме того, апелляционный суд отмечает, что даже при ином толковании права на компенсацию морального вреда, компенсация морального вреда является одной из форм гражданско-правовой ответственности. Поскольку законодатель устранил возможность использования судом такого способа защиты гражданских прав, непосредственному применению подлежит часть 2 статьи 54 Конституции Российской Федерации: «Если после совершения правонарушения ответственность за него устранена или смягчена, применяется новый закон».

В связи с указанным апелляционный суд считает подлежащим исключению из решения суда первой инстанции указание на взыскание компенсации морального (репутационного) вреда.

Доводы заявителя апелляционной жалобы о нарушении норм процессуального права отклоняются апелляционным судом. Любые доводы, касающиеся неправильных, по мнению апеллянта, процессуальных действий судьи Сумина Д.П. отклоняются судебной коллегией в силу части 3 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. Нарушений, которые привели или могли бы привести к неправильному разрешению дела, не допущено.

После удовлетворения заявления о самоотводе судьи Сумина Д.П. дело было принято к производству судьей Куликовым О.Б. Вопреки утверждению заявителя апелляционной жалобы, поскольку исковое заявление было принято к производству Арбитражного суда Краснодарского края, повторное принятие искового заявления к производству суда не требовалось. В соответствии с определением суда от 23.12.2013 дело было принято к производству судьи Куликова О.Б. и рассмотрение дела было начато сначала, что соответствует части 5 статьи 18 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Не могут быть приняты и утверждения ответчика о нарушении его права на участие в судебном заседании.

Как следует из материалов дела, в предварительном судебном заседании 05.02.2014 ответчик Перебейнос В.Ф. заявил отвод судье Куликову О.Б., в связи с чем в судебном заседании был объявлен перерыв. Ответчик был извещен телеграммой о рассмотрении его заявления об отводе судьи председателем судебного состава 12.02.2014, и принял участие в указанном судебном заседании, что подтверждается протоколом судебного заседания от 12.02.2014 (л.д.123, т.8) и аудиозаписью судебного заседания. Согласно аудиозаписи указанного заседания, воспроизведенной в суде апелляционной инстанции, после объявления резолютивной части определения относительно отклонения заявления об отводе, председателя девятого судебного состава Журавский О.А. объявил ответчику, что ему необходимо подняться в кабинет к судье Куликову О.Б. для продолжения судебного заседания. Таким образом, ответчик был проинформирован о незамедлительном продолжении судебного заседания судьей Куликовым О.Б. То обстоятельство, что ответчик проигнорировал информацию о продолжении судебного заседания и не явился к судье для продолжения рассмотрения дела, не может рассматриваться как лишение ответчика на участие в судебном заседании, поскольку это обусловлено исключительно действиями самого ответчика.

Поскольку возражений ответчика не поступило, суд имел право завершить предварительное судебное заседание и перейти к рассмотрению дела в судебном заседании. На такую процессуальную возможность указано в определении суда от 23.12.2013 (л.д.62, т.8), копия которого получена ответчиком Перебейносом В.Ф. (л.д.74, т.8).

Довод заявителя апелляционной жалобы о невыяснении судом статуса истца отклоняется как основанный на неправильном понимании норм материального права. Истец – общество с ограниченной ответственностью «Ильский НПЗ» является юридическим лицом российского права, зарегистрирован как юридическое лицо в Едином государственном реестре юридических лиц 28.02.2007 (л.д.11, т.1), независимо от наличия иностранного учредителя. Поэтому как юридическое лицо по законодательству Российской Федерации общество обладает гражданской правоспособностью, включая право быть истцом и ответчиком в суде ( статья 48 Гражданского кодекса Российской Федерации). В соответствии с действующим законодательством общество в лице единоличного исполнительного органа обратилось в арбитражный суд с настоящим иском, назначение нового единоличного исполнительного органа не влияет на движение дела в суде, поскольку отказа от иска не последовало. Представитель истца действовала на основании доверенности единоличного исполнительного органа, чьи полномочия следует из соответствующего корпоративного решения и подтверждены соответствующей записью в Едином государственном реестре юридических лиц.

Также не может быть признан правильным довод ответчика о неподведомственности спора арбитражному суду.

Действительно ответчик Перебейнос В.Ф. не является индивидуальным предпринимателем. Однако согласно пункту 5 части 1 статьи 33 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, установившей специальную подведомственность дел арбитражным судам, арбитражные суды рассматривают дела о защите деловой репутации в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности.  Согласно части 2 той же статьи указанные в части 1 настоящей статьи дела рассматриваются арбитражным судом независимо от того, являются ли участниками правоотношений, из которых возникли спор или требование, юридические лица, индивидуальные предприниматели или иные организации и граждане

Предъявленный истцом иск направлен на защиту его деловой репутации в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, поэтому арбитражный суд обязан был рассмотреть спор по существу.

С учетом изложенного, ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в решении, обстоятельствам дела и неправильным применением норм материального закона ( пункт 3 части 1, часть 2 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации) решение арбитражного суда первой инстанции подлежит частичному изменению.

Довод отзыва истца о пропуске ответчиком срока подачи апелляционной жалобы отклоняется, поскольку согласно оттиску почтового штемпеля на конверте апелляционная жалоба подана 17.03.2014, то есть, в последний день процессуального срока, установленного частью 1 статьи 259 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку решение принято