"Проблемы квалификации преступлений: Лекции по спецкурсу "Основы квалификации преступлений" (Кузнецова Н.Ф.) (науч. ред. В.Н. Кудрявцев) ("Городец", 2007)

неоконченного преступления <*>.
--------------------------------
<*> БВС РФ. 2005. N 9. С. 28 - 32.
§ 3. Причины квалификационных ошибок
Две основные причины квалификационных ошибок - законодательная и правоприменительная. Первая заключается в пробельности УК, избыточности норм, неточности таковых или их устарелости.
По значимости и объему влияния на квалификацию преступлений на первое место надлежит поставить отсутствие в УК составов неосторожного причинения вреда средней тяжести здоровью человека. Такой вред заключается в утрате трудоспособности до одной трети, длительном расстройстве здоровья, например вследствие утраты слуха на одно ухо, до трех ребер, конечности и т.д. Здоровье человека принадлежит к числу естественных, данных человеку от рождения ценностей. Согласно главе 2 Конституции РФ права на здоровье неотъемлемы ни при каких обстоятельствах и безусловно охраняются государством. Реформа УК от 8 декабря 2003 г. антиконституционно декриминализировала данную категорию преступлений. Разработчики проекта так спешили провести проект через Госдуму за месяц до окончания ее четырехлетнего срока функционирования, что вопреки элементарным правилам законотворчества забыли предусмотреть декриминализированные преступления в виде административных правонарушений. Возник законодательный парадокс, при котором неосторожное причинение легкого вреда здоровью - административное правонарушение, а неосторожное причинение вреда здоровью средней тяжести таковым не является. Допустима лишь гражданская ответственность в виде компенсации за причинение физического вреда. Почти четыре года пореформенной практики показывают, что сотни тысяч увечных в результате неосторожных автотранспортных, трудовых и других нарушений, до 8 декабря 2003 г. в отечественных УК признававшихся преступными, теперь не охраняются государством. Ежегодно на дорогах России получают увечья более 260 тыс. человек, половина из них приходится на причинение вреда здоровью средней тяжести. Критика данного антиконституционного решения давалась еще до первого чтения в Госдуме проекта реформы. За три года действия УК в новой редакции у Госдумы было достаточно времени для исправления грубой законодательной ошибки, но она этого не сделала. Ученые лишены права обращаться в Конституционный Суд РФ. Каждый депутат таким правом обладает. Общество охраны пешеходов вместе с потерпевшими как будто должны были бы обратиться в Конституционный Суд. Мои переговоры с руководством этого общества оказались безрезультатными. Оно озабочено исключительно вопросами автострахования.
Как квалифицировать ныне неосторожное причинение человеку вреда здоровью средней тяжести, обращаются к нам на кафедру правоприменители. Оставление места дорожно-транспортного происшествия (ст. 265 УК) той же реформой декриминализировано. Остается для квалификации неосторожного причинения вреда средней тяжести только ст. 125 - "Оставление в опасности". Состав - злостное оставление без помощи лица, находящегося в опасном для жизни или здоровья состоянии в случаях, если виновный сам поставил его в опасное для жизни или здоровья состояние. Максимальное наказание - лишение свободы до одного года - преступление относится к категории небольшой тяжести. При этом признак "злостное" и "сам поставил" доказать непросто при неосторожном авто- или производственном травматизме. Антиконституционная пробельность УК по реформе 8 декабря 2003 г. напрямую ведет к квалификационным ошибкам <*>.
--------------------------------
<*> См., например: Кузнецова Н.Ф. Мнение ученых о реформе УК (или Qui prodest?) // Уголовное право. 2004. N 1; Голик Ю. и др. Самый гуманный Уголовный кодекс // Известия. 2004. 6 марта; Кузнецова Н.Ф. Как идеи либерализма воплотились в реформе УК // "Черные дыры" в российском законодательстве. 2004. N 3.
Сохраняется пробельность УК, связанная с правилом квалификации всех неосторожных преступлений. В ч. 2 ст. 24 УК впервые в российском уголовном законе было записано, что неосторожные преступления наказываются лишь в специально оговоренных случаях. Это правило квалификации преступлений широко известно зарубежному уголовному законодательству и было удачно сформулировано в российском Уголовном уложении 1903 г. Однако введение данного правила в Общую часть УК оказалось по недосмотру разработчиков недостаточно выдержанным в Особенной части Кодекса. При этом последовали квалификационные ошибки, когда слово "неосторожное" в диспозиции норм о неосторожных составах преступлений отсутствовало. При этом явно неосторожные преступления должны были квалифицироваться как умышленные. Например, в ст. 348 "Утрата военного имущества" в первой редакции не предусматривалось указания на неосторожность. Получалось, что очевидно неосторожное преступление должно было квалифицироваться как умышленное, поэтому ФЗ от 25 июня 1998 г. N 92-ФЗ в эту статью были внесены изменения: "Нарушение правил сбережения вверенных для служебного пользования оружия, боеприпасов или предметов военной техники, если это повлекло по неосторожности их утрату".
По моему предложению, поддержанному нашей кафедрой и экспертами Комитета по законодательству Госдумы РФ, редакция ч. 2 ст. 24 была изменена: "Деяние, совершенное только по неосторожности, признается преступлением лишь в случае, когда это специально предусмотрено соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса". В уголовно-правовой литературе можно встретить критику новой редакции данной статьи как неясной. Между тем текст новации достаточно ясен: если в диспозиции норм названа вина в форме неосторожности, то квалифицировать по ней умышленное преступление нельзя. Если форма вины в статье не указана, значит, возможна квалификация содеянного и как умышленного, и как неосторожного. Обосновано другое, а именно: пяти норм, в которые были включены указания на неосторожность ФЗ от 25 июня 1998 г., недостаточно. Число таких норм должно быть значительно расширено, особенно в главе об экологических преступлениях. На практике изменений в Особенной части УК пока не последовало, потребуется прибегнуть к сравнительному толкованию статей о смежных составах преступлений, различающихся главным образом по субъективной стороне.
К следующей группе пробелов УК, порождающих квалификационные ошибки, относится неуказание законодателем кримино- и составообразующих элементов преступлений с их отличительными признаками. Это приводит к размыванию границ между преступлениями и проступками, между смежными составами преступлений, "умертвляет" уголовно-правовые нормы, которые из-за пробельности не применяются к реально распространенной преступности.
Основные составообразующие элементы - общественно опасные последствия, вина, более всего умышленная, мотив и цель, а также способы совершения преступления - насильственные, групповые, с использованием служебных полномочий, обманные. По нормам, где эти элементы четко представлены, квалификационные ошибки допускаются уже по вине правоприменителя. К примеру, ст. 148 УК формулирует состав незаконного воспрепятствования деятельности религиозных организаций или совершению религиозных обрядов. Ни одного составообразующего признака в ней не сконструировано, что уравнивает это преступление с административными проступками. Пробельность порождает квалификационные ошибки, в частности смешение преступления с административными проступками, произвольную квалификацию деяния как содержащего или не содержащего состав преступления.
Аналогичное положение с квалификацией нарушения неприкосновенности жилища. Часть 1 ст. 139 - "незаконное проникновение в жилище против воли проживающего в нем лица" не будет применяться, так как не содержит никакого составообразующего элемента и его признака. Такие признаки в виде насилия или угрозы его применения указаны в ч. 2, использование своего служебного положения - в ч. 3 ст. 139. Они позволяют ограничить квалификационные ошибки в составе нарушения неприкосновенности жилища.
Избыточность криминализации деяний представляет собой включение в УК таких составов преступлений, которые граничат с проступками, и более эффективно могли бы преследоваться в гражданском, административном, дисциплинарном порядке. Это относится к преступлениям небольшой тяжести, а также к ряду преступлений средней тяжести в сфере предпринимательской деятельности. В таких случаях нарушается правило кодификации: если деяние по асоциальности стоит на грани преступлений и проступков, то для ответственности за него предпочтение должно отдаваться не уголовному, а иным отраслям права.
Таких избыточных норм в УК больше всего в главе 22 о преступлениях в сфере экономической деятельности. В этом и содержится основной источник ошибочной квалификации предпринимательских преступлений. Гражданско-правовая квалификация во многих случаях представляется более предпочтительной.
Подобная картина с квалификацией преступлений, граничащих с административными проступками. Отдельные из деяний, предусмотренных в УК, почти дословно совпадают с проступками по КоАП (см., например, гл. 19 УК "Преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина" и гл. 5 КоАП "Административные правонарушения, посягающие на права граждан").
Для минимизации квалификационных ошибок, связанных с избыточностью криминализации деяний, возможно несколько вариантов. Один - декриминализация преступлений небольшой тяжести и передача их как проступков в Гражданский, Административный, Трудовой, Таможенный и т.д. кодексы с одновременным усилением санкций за них в этих Кодексах. Другой - по ряду норм вернуться к конструкциям с административной и гражданско-правовой преюдицией.
Третий - наиболее радикальный, соответствующий российскому дореволюционному и современному зарубежному законодательству <*>. Это введение категории "уголовный проступок", который заменил бы преступления первой категории, т.е. небольшой тяжести. Теперь, когда восстановлена система мировых судов, такое предложение особенно обоснованно. Уместно отметить, что в первом официальном проекте УК РФ, представленном парламенту Президентом 20 февраля 1992 г., выделялась категория уголовно наказуемых деяний - "уголовный проступок". Рассматривая дела об уголовных проступках, мировой судья с большей оперативностью без процессуальных сложностей может решить вопрос о квалификации проступков как уголовных, административных, гражданских и пр. От разделения уголовно наказуемых деяний на две группы: преступления и уголовные проступки - выиграет и статистическая характеристика преступности. Четко будет фиксироваться уровень преступлений средней тяжести, тяжких и особо тяжких, с одной стороны, и уголовных проступков - с другой. Внутри преступлений будет дана градация по трем категориям.
--------------------------------
<*> См.: Кузнецова Н.Ф. Преступление и преступность // Избранные труды. М., 1969. СПб., 2003.
Глобализм преступности обусловливает интернационализацию уголовного права, усиление роли международного уголовного права, унификацию национальных уголовных законодательств. В зарубежных УК общепринято подразделять уголовно наказуемые деяния на преступления, правонарушения и проступки. Выделение норм об уголовных проступках позитивно и в плане реализации принципа гуманизма. В УК РФ одна треть норм предусматривает преступления небольшой тяжести. Осужденные за уголовные проступки не будут иметь судимости, субъекты уголовных проступков - считаться преступниками, смогут отбывать наказание без лишения свободы, иметь иные льготы. Повторное совершение в течение года нового уголовного проступка (или двух) имело бы преюдиционное значение для квалификации их уже как преступления. Такой вариант привел бы одновременно и к сокращению квалификационных ошибок, и к гуманизации уголовной ответственности. Можно лишь сожалеть, что он не был реализован из-за сопротивления группы разработчиков проекта УК РФ 1994 г., которые провозглашают себя либералами <*> и под лозунгом либерализации уголовного права подошли к разработке реформы УК 8 декабря 2003 г.
--------------------------------
<*> См.: Алексеев А.И. Должна ли уголовная политика быть либеральной? // "Черные дыры" в российском законодательстве. 2003. N 1.
Неточность уголовного законодательства как причина квалификационных ошибок связана с нарушением в законотворчестве правил законодательной техники <*>. Это прежде всего языковые и системные правила. Традиционное направление права "закон и язык" воплотилось в герменевтику - науку о познании закономерностей понимания языка <**>. По теме "язык закона" филологи пишут монографии и защищают докторские диссертации <***>. О значении языка именно для уголовного права говорит известная пословица "Казнить нельзя помиловать". От запятой зависит жизнь подсудимого. Диалектика буквы и духа закона также относима к герменевтике. Разрабатывается новое научное направление на стыке филологии и юриспруденции "Юрислингвистика".
--------------------------------
<*> См. подробнее: Бокова И.Н. Юридическая техника в российском уголовном законодательстве. Н. Новгород, 2004; Кузнецова Н.Ф. О законодательной технике в уголовном праве // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 11. Право. 2004. N 4.
<**> См., например: Лычева О.В. Герменевтика уголовного закона: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005; Ващенко Ю.С. Филологические толкования норм права: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2002; Кострова М.Б. Особенности реализации языковых правил законодательной техники в уголовном праве // Уголовное право. 2002. N 2; она же. Язык уголовного закона: ясность, простота, доступность // Уголовное право в XXI веке: Материалы международной научной конференции. М., 2002; Кузнецова Н.Ф. Эффективность уголовно-правовых норм и язык закона // Социалистическая законность. 1973. N 9.
<***> Губанева Т.В. Словесность в юриспруденции. Казань, 1995.
Ведущим языковым правилом, от соблюдения которого зависит уровень квалификационных ошибок, является требование однозначности: "одно понятие - один термин", "единая терминология для всего УК". Соблюдается оно законодателем не всегда, притом и по объективным причинам. Например, термин "оскорбление" предусмотрен в ст. 130 (оскорбление, т.е. унижение чести и достоинства другого лица в неприличной форме), в ст. 297 - неуважение к суду, которое выразилось в оскорблении участников судебного разбирательства, судьи, присяжного заседателя или иного лица, участвующего в отправлении правосудия, и в ст. 319 - оскорбление представителя власти. Употреблен один термин "оскорбление", но понятия не совпадают. Распространенное ныне ругательство "козел" применительно к частному лицу неприличной формой не является и потому не квалифицируется по ст. 130 УК. Другое дело, когда так называют участников судопроизводства. В этом случае иной объект, иная общественная опасность, и поэтому состав неуважения к суду налицо. Таким же образом следует квалифицировать