"Обязательства вследствие причинения вреда и неосновательного обогащения: Юридический комментарий" (Кудинов О.А.) ("Городец", 2006)

гражданского права, может нести ответственность лишь за последствия, причиненные именно этим нарушением. Тем не менее применительно к договорной ответственности, вопрос о причинной связи имеет не столько практическое, сколько теоретическое значение. При разрешении конкретных споров о возмещении убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательств, проблема установления причинной связи, как правило, не возникает либо трансформируется в проблему доказывания размера убытков. И только в единичных случаях установление наличия или отсутствия причинной связи между нарушением обязательства и негативными последствиями становится центральным вопросом спорных правоотношений конфликтующих сторон. Тем не менее выяснение сущности и способов установления причинной связи имеет принципиальное значение.
Например, в общетеоретическом плане нельзя не различать необходимые и случайные причинно-следственные связи, но при решении вопроса о причине, вызвавшей ущерб в данных условиях, это различие не имеет значения, поскольку данный конкретный ущерб - всегда необходимое следствие данного обстоятельства, которое может вызывать ущерб не во всех случаях, т.е. быть объективно случайным. А отсюда следует, что и распределение долей возмещения убытков между несколькими причинителями вреда должно производиться на основе вывода о том, что в данных конкретных условиях каждое из обстоятельств было достаточной причиной ущерба.
В современном международном частном праве объем последствий, на которые распространяется ответственность лица, допустившего нарушение договорного обязательства, ограничивается теми последствиями, которые указанное лицо могло и должно было предвидеть в момент заключения договора. К примеру, в соответствии со ст. 74 Венской конвенции убытки за нарушение договора не могут превышать ущерба, который нарушившая договор сторона предвидела или должна была предвидеть в момент заключения договора как возможное последствие его нарушения, учитывая обстоятельства, о которых она в то время знала или должна была знать. Аналогичную норму можно обнаружить и в Принципах международных коммерческих договоров. Согласно ст. 7.4.4 Принципов не исполнившая сторона отвечает только за ущерб, который она предвидела или могла разумно предвидеть при заключении договора как вероятное последствие его неисполнения. В комментарии УНИДРУА принцип ограничения возмещаемых убытков теми, которые являются предвидимыми, объясняется самой природой договора: не все выгоды, которых была лишена потерпевшая сторона, попадают в сферу договора, и не исполнившая сторона не должна быть обременена компенсацией ущерба, который она никогда не могла бы предвидеть в момент заключения договора, и риска, наступление которого она могла бы покрыть страхованием. В комментарии специально подчеркивается необходимость дополнительных пояснений концепции предвидимости, поскольку решение, содержащееся в Принципах, не соответствует некоторым правовым системам, которые допускают компенсацию даже непредвидимого ущерба, если неисполнение явилось результатом умышленного поведения или грубой небрежности. Поскольку Принципы не предусматривают такого исключения, напрашивается узкое толкование концепции предвидимости. Предвидимость относится к характеру или типу ущерба, но не к его размеру. Во всех случаях предвидимость - это гибкая концепция, которая оставляет широкие возможности для судейского усмотрения. "Определение того, что является предвидимым, - говорится в комментарии, - устанавливается со ссылкой на момент заключения договора и саму не исполнившую сторону..., и критерием является то, что обычное прилежное лицо могло бы разумно предвидеть в качестве последствий неисполнения при обычном ходе вещей и особых обстоятельствах конкретного договора, таких, как представленная сторонами информация и их предшествующие сделки".
Возможны ситуации, когда безоговорочное применение концепции предвидимости может противоречить принципу полного возмещения убытков.
Следующим необходимым условием для возложения гражданско-правовой ответственности в форме возмещения вреда является наличие вины, так как в гражданско-правовых отношениях (кроме обязательств, связанных с осуществлением предпринимательской деятельности) сам по себе факт нарушения должником обязательств еще не означает, что у кредитора появляется право требовать возмещения причиненного этим вреда или применения к должнику иных мер ответственности.
Вопросы о наличии и отсутствии вины нередко приходится решать в судебных разбирательствах.
Норма об ответственности при наличии вины раскрывается следующей формулой: "Лицо, не исполнившее обязательства либо исполнившее его ненадлежащим образом, несет ответственность при наличии вины (умысла или неосторожности), кроме случаев, когда законом или договором предусмотрены иные основания ответственности.
Лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства" (п. 1 ст. 401 ГК РФ).
Таким образом, меры, которые надлежало принять лицу для надлежащего исполнения обязательства, соотносятся с той степенью заботливости и осмотрительности, которая от него требовалась по характеру обстоятельств и условиям оборота.
Несмотря на отсутствие легального определения вины и ее форм в законодательстве, в теории не было недостатка в разработке соответствующих концепций. Самая популярная из них определяет вину как психическое отношение нарушителя к своему поведению и его результату.
При этом субъективное отношение правонарушителя к совершенному им действию (и его возможному результату), с одной стороны, и отрицательную оценку правонарушения в целом - с другой, нельзя отрывать друг от друга. При решении вопроса об ответственности правонарушителя принимаются во внимание оба эти момента. Важно отметить, что момент оценки (осуждения) правонарушения проходит всегда двойную стадию: абстрактную, когда государство выражает свое отрицательное отношение к противоправному поступку в законе (например, к причинению ущерба одним лицом другому), и конкретную, когда суд либо другой государственный орган осуждает определенное правонарушение, совершенное данным лицом. И закон, и суд, осуждая эти антиобщественные действия, подразумевают определенную психическую связь их с лицом, совершившим эти действия; последние являются плодом его сознания и воли.
Но противоправное действие может быть совершено и при отсутствии вины. При этом виновное правонарушение отличается от невиновного. В невиновном (случайном) причинении убытков воплощается объективное несоответствие совершенного поступка требованиям закона, такой поступок ущемляет интересы общества и отдельных его членов. Однако он не заключает в себе отрицательного отношения самого нарушителя к ущемленным интересам, так как нарушитель не знал, не мог и не должен был знать, что результат наступит. Когда же он действует виновно, противоправный акт совершается с определенных психических позиций: нарушитель либо знает, что его действия вызовут ущемление общественных или чьих-либо личных интересов, либо мог и должен был знать и действительно знал бы об этом, если бы проявил должную заботу об ущемленных им интересах, а не выразил к ним полного или по крайней мере известного пренебрежения.
Значение вины состоит также в том, что благодаря признанию ее одним из условий ответственности, гражданин или коллектив граждан может уверенно развивать свою общественно полезную активность, не опасаясь ответственности за всякого рода случайности, не рискуя нести бремя последствий, предвидеть которые они не могли при самой высокой бдительности, поскольку виновность предполагает осознание общественной значимости совершенных действий (или воздержания от них) и их результата. Нарушитель должен не просто осознавать естественную связь между своим поведением и возможными его последствиями, но и понимать общественную природу этих фактов как противоречащих интересам общества и потому недопустимых с точки зрения принципов его организации. В противном случае он может быть признан причинителем убытков, но нет оснований упрекать его в отрицательном отношении к обществу, а следовательно, и признавать виновным.
Говоря о формах вины, следует отметить, что умысел включает элемент намеренности, а неосторожность - результат несоблюдения требований внимательности, заботливости и осмотрительности, соблюсти которые было необходимо для выполнения обязательства. При неосторожности отсутствует конкретное, но имеется абстрактное предвидение возможности вредных последствий. Но в то же время в случаях, когда данное конкретное лицо, обладая большим опытом и высокой квалификацией, могло бы соблюсти гораздо более высокие требования и если оно этого не сделало, то, хотя не были нарушены обычно предъявляемые общие требования, его следует признать виновным. Напротив, при таких исключительных обстоятельствах, когда из-за неподготовленности нарушитель не мог соблюсти даже указанных общих требований, если саму эту неподготовленность нельзя поставить ему в вину, речь может идти об освобождении от ответственности.
Анализ всех норм ГК РФ, как предусматривающих общие положения об ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств, так и устанавливающих меры ответственности, подлежащие применению за различные нарушения конкретных видов обязательств, показывает, что российское гражданское право исходит из наличия трех форм вины: умысла, неосторожности и грубой неосторожности.
Умышленная вина заключается в намеренных действиях либо бездействии должника с целью неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства либо создания невозможности его исполнения.
Вина должника в форме неосторожности наличествует в тех случаях, когда должник при исполнении обязательства не проявляет ту степень заботливости и осмотрительности, какая требовалась от него по характеру обязательства и условиям оборота, и в результате с его стороны не приняты все необходимые меры для надлежащего исполнения обязательства.
В качестве критерия выделения такой формы вины, как грубая неосторожность, можно признать непроявление должником той минимальной степени заботливости и осмотрительности, какую можно было бы ожидать от всякого участника имущественного оборота, окажись он на месте должника, и непринятие должником очевидных (хотя бы элементарных) мер в целях надлежащего исполнения обязательств.
Вину в форме грубой неосторожности практически невозможно отличить от умышленной вины. Во всяком случае ни кредитор, ни суд не в состоянии определить, имел ли должник изначальное намерение не исполнить обязательство или исполнить его ненадлежащим образом либо создать невозможность его исполнения. Поэтому законодатель не случайно ни в одной из норм ГК не предусмотрел в качестве условия ответственности за нарушение обязательства вину должника исключительно в форме умысла. Если законодатель считает необходимым предусмотреть ответственность должника за нарушение тех или иных конкретных обязательств, он устанавливает в качестве необходимого условия ответственности вину в форме умысла или грубой неосторожности. Тем самым законодатель не исключает (но никогда не выдвигает в качестве необходимого условия) изначальное намерение должника нарушить обязательство либо создать невозможность его исполнения.
Для оценки вины должника не имеют никакого правового значения индивидуальные качества должника и тем более его "психические переживания" в связи с совершенным им правонарушением. Вместо этого используется абстрактная модель ожидаемого поведения в той или иной ситуации разумного и добросовестного участника имущественного оборота.
В то же время современное российское гражданское законодательство и в первую очередь ГК РФ обнаруживает отчетливую тенденцию к усилению ответственности за нарушение обязательств, хотя почти все правила об ответственности остаются диспозитивными и применяются, если законом или договором не предусмотрено иное. Указанная тенденция проявляется в том, что, сохраняя в качестве общего правила ответственность за виновное нарушение обязательства (по умыслу или неосторожности), Кодекс вводит объективный критерий невиновности (п. 1 ст. 401 ГК РФ). Для предпринимателей же установлена более строгая ответственность: от нее предприниматель может быть освобожден, только если докажет, что нарушение обязательства вызвано непреодолимой силой (п. 3 ст. 401 ГК РФ).
Помимо общего правила о безвиновной ответственности должника по обязательству, связанному с осуществлением предпринимательской деятельности, ГК РФ содержит целый ряд правил, как общих, так и специальных, регулирующих отдельные виды договорных обязательств, которые устанавливают ответственность должника не только за вину, но и за случай.
Из общих правил можно было бы отметить прежде всего положения о просрочке должника. Так, в соответствии с п. 1 ст. 405 ГК РФ должник, просрочивший исполнение, отвечает перед кредитором за убытки, причиненные просрочкой, и за последствия случайно наступившей во время просрочки невозможности исполнения.
Решение вопроса о повышенной (безвиновной) ответственности, а также об освобождении от ответственности возможно лишь только в том случае, если это не противоречит принципу полного возмещения убытков.
Таким образом, для возложения на должника гражданско-правовой ответственности в форме возмещения вреда требуется наличие вреда, противоправного поведения лица, вины причинителя вреда, а также причинной связи между его деянием и наступившим результатом.
Глава IV. ОБЯЗАТЕЛЬСТВА ИЗ СПЕЦИАЛЬНЫХ ДЕЛИКТОВ
Статья 1065. Предупреждение причинения вреда
Комментарий к статье 1065
Положения ст. 1065 ГК РФ носят превентивный характер, они направлены на предупреждение отрицательных экологических последствий деятельности физических и юридических лиц в результате нарушения норм экологического законодательства. Этим обеспечивается охрана прав и интересов граждан и организаций, государства и общества. Пресечение деятельности, создающей угрозу нарушения чужого права, согласно ст. 12 ГК РФ - один из способов защиты гражданских прав. Определенная вероятность наступления в будущем вредоносного результата признается достаточным основанием для обращения в суд с иском о запрете деятельности, создающей подобную опасность. Это деятельность, осуществляемая на ядерных, химических, биологических и иных опасных производственных объектах.
В этом случае субъектами будут являться не только лица, причинившие вред, и потерпевший, но и потенциальный причинитель, деятельность которого содержит опасность причинения вреда в будущем, и потенциальный потерпевший, которому может быть причинен вред.
Таким образом, ст. 1065 ГК РФ состоит из двух смысловых частей: п. 1 содержит положения в отношении потенциального причинителя и потенциального потерпевшего; п. 2 регламентирует