"Теория и практика судебной строительно-технической экспертизы" (Бутырин А.Ю.) ("Городец", 2006)

институтах соответствующего профиля.
В ходе осуществления экспертной деятельности, особенно на первых ее этапах, они нередко сталкиваются с проблемами, обусловленными спецификой труда сведущего лица в судебной сфере, определить которую мы и попытаемся в настоящем параграфе.
Работа судебного эксперта-строителя - на всех ее этапах - существенно отличается от деятельности как специалиста, работающего в сфере строительства, так и подавляющего большинства судебных экспертов, занимающихся производством "традиционных" криминалистических исследований - трасологов, почерковедов, материаловедов и т.д.
В общем виде об указанной специфике можно сказать следующее.
1. Вопросы, которые обычно ставятся перед экспертом-строителем, чрезвычайно многообразны. Для ответа на них часто недостаточно знаний, полученных в процессе подготовки лица в рамках вузовского курса по выбранной им специальности и приобретенных в ходе практической деятельности. Это обусловливает необходимость освоения экспертом смежных специальностей, расширения объема специальных знаний, приобретения новых навыков. Осознавая невозможность аккумуляции одним лицом всей суммы требуемых для успешного производства ССТЭ знаний, эксперт должен уметь привлекать к решению проблем, связанных с производством экспертизы, иных лиц, обладающих узкопрофессиональными знаниями (монтаж, наладка, эксплуатация и ремонт электро-, сантехнического и иного оборудования зданий, строений и сооружений, механика грунтов, гидрогеология, экология строительства, дендрология и пр.). Такое взаимодействие возможно в виде получения консультаций, данных справочного характера, проведения совместных исследований (комплексная экспертиза) и пр.
2. Работа сведущего в области строительства лица в качестве эксперта либо специалиста в отличие от его коллеги, чья деятельность осуществляется в сфере строительной индустрии, проходит в режиме ограничений процедурного характера, что предполагает наличие у него определенных юридических знаний. Эти знания "для следователя, судьи, прокурора и т.д. имеют главенствующее значение, что и обусловливает регламентированность содержательной стороны их деятельности... работу эксперта они характеризуют скорее со стороны формы, чем содержания, т.е. здесь действуют преимущественно процедурные нормы" (487, с. 289).
Указанные нормы устанавливают порядок проведения исследований, форму их представления в заключении эксперта (в том числе использование специальной терминологии), оказывают определенное влияние на поведенческую деятельность эксперта. Так, от того, какие вопросы поставлены органом (лицом), назначившим экспертизу, зависит объем предстоящих исследований.
Достаточность материалов, которые должны быть представлены эксперту для проведения исследования, их допустимость и относимость к делу устанавливают дознаватель, следователь, судья или прокурор. Время производства экспертизы определяется установленными законом сроками расследования либо судебного разбирательства дела. Расширить круг вопросов и исследуемых объектов, продлить при необходимости сроки исследования можно только при соблюдении экспертом требований процессуального характера, нормативных ведомственных документов. Процессуальная регламентация, в частности, заставляет избирательно подходить к решению вопроса о возможности исследования строений - элементов спорного домовладения для определения возможности их реального раздела, не позволяет эксперту выносить суждение о денежной компенсации стороне по делу в тех случаях, когда по существу это действие на первый взгляд кажется оправданным. Остановимся на этом подробнее.
Достаточно часто в состав подлежащего разделу имущества входят строения, возведенные без надлежащего разрешения (самовольные постройки). Определение возможности их раздела связано с рассмотрением не только технического, но и правового аспекта.
По сложившейся практике такие строения экспертом не исследуются и не принимаются в расчет ни при определении стоимости домовладения, ни при разработке вариантов его раздела, ибо право собственности на строение возникает с момента принятия его в эксплуатацию и правовой регистрации в местных органах управления. Следовательно, до принятия в эксплуатацию и правовой регистрации спор о разделе строений (а это прежде всего спор о праве собственности) не может быть разрешен судом, так как это право еще не возникло, возможно, и не возникнет, если будет установлено, что дом возведен с отступлениями от проекта или с грубыми нарушениями требований строительных и градостроительных норм и правил (ст. 222 ГК РФ).
Вместе с тем, ограничиваясь без каких-либо на то указаний суда исследованием только строений, принятых в эксплуатацию и прошедших правовую регистрацию, эксперт не учитывает того, что суд вправе произвести раздел не оконченного строительством (и, следовательно, незарегистрированного) строения, если, "учитывая степень его готовности, можно определить отдельные подлежащие выделу части с последующей технической возможностью доведения строительства дома до конца" (93). Суд может вынести решение о разделе не зарегистрированного строения, если будет установлено, что "застройщик умышленно не принимает мер к правовой регистрации дома с тем, чтобы избежать рассмотрения в суде спора с членами семьи, принимавшими участие в строительстве" (457, с. 62).
Таким образом, самостоятельно исключая не зарегистрированные в установленном порядке строения из числа объектов, подлежащих исследованию, эксперт выходит за пределы своей компетенции. В этой ситуации, как представляется, он должен воспользоваться предусмотренным законом правом и заявить ходатайство о представлении данных, определяющих круг объектов, подлежащих экспертному исследованию.
Теперь о компенсации за отклонение (в меньшую сторону) от идеальной доли реально выделяемой совладельцу части домовладения. Вопрос о ее размере суды часто ставят перед экспертом-строителем. Специалисты относятся к этому неоднозначно. Н.К. Толчеев считает, что действия эксперта, направленные на определение компенсации, правомерны (435, с. 67). Л.И. Шубин к основным задачам ССТЭ по делам данной категории относит "расчет размера денежной компенсации, если раздел дома невозможен или реальные доли не полностью соответствуют идеальным" (470, с. 2). Н.Н. Осокин полагает, что "эксперт... не вправе определять размер денежной компенсации,.. когда выделенные им части домовладения не соответствуют их идеальным долям в праве общей собственности. Это правовая сторона проблемы" (356, с. 61).
Мы согласны с Н.Н. Осокиным в том, что использование экспертом термина "компенсация" недопустимо, но считаем, что правовой характер вопроса не может быть препятствием для его решения экспертом в той части, где необходимы специальные знания.
Разобраться в этом вопросе можно, если в понятии "компенсация" видеть как бы две его стороны: одна - определяемое путем расчетов стоимостное выражение разницы между величиной идеальной и реально выделяемой долей (при этом очевидно, что, проводя расчеты, эксперт выполняет чисто техническую работу и не выходит за пределы своей компетенции); другая - принятие решения, суть которого предопределена буквальным смыслом этого понятия ("компенсация - возмещение, вознаграждение" (312, с. 137)).
Выносить решение, обязывать ли какую-либо из спорящих сторон выплачивать другой стороне определенную экспертом сумму, а если выплачивать, то в каком объеме (полностью или частично), должен, безусловно, суд. Принимая такое решение, суд совершает присущие ему действия, включающие волевой момент по отношению к участникам гражданского процесса, наличием которого и предопределяется запрещение использования экспертом термина "компенсация".
Полагаем, что эксперт, решая данный вопрос, должен в своем заключении лишь констатировать разницу между стоимостным выражением идеальной доли совладельца в праве собственности на дом (домовладение) и стоимостью предлагаемой к выделу части спорного объекта (объектов) недвижимости и определить ее величину.
В соответствии с ч. 3 ст. 252 ГК РФ собственник, получивший компенсацию за долю, утрачивает право собственности на домовладение и приобретает право на ее стоимостный эквивалент. При этом, естественно, меняется соотношение долей в праве собственности на объект недвижимости. Наряду с вопросами о технической возможности выдела доли и вариантах его осуществления на разрешение эксперта часто ставится вопрос, как изменилось соотношение долей после выдела. В таких случаях эксперту следует определять не "величину долей в праве собственности на домовладение", а пропорцию, соответствующую каждой измененной части преобразованного строения и земельного участка, иначе эксперт будет отвечать на "юридический" вопрос, имеющий правоустанавливающее значение. Эксперт не вправе также делать выводы о соответствии разработанных вариантов интересам спорящих сторон, о целесообразности того или иного варианта раздела, поскольку решение этих вопросов входит исключительно в компетенцию суда.
3. Правовое положение сотрудника СЭУ (его статус) может быть различным: судебный эксперт, специалист, а при производстве экспертиз по письменным обращениям физических и юридических лиц - лицо без определенного процессуального статуса. Указанное обстоятельство предъявляет специфические требования как к содержательной, так и к формальной стороне деятельности эксперта-строителя. В качестве эксперта - он исследователь (ст. 57 УПК РФ, ст. 85 ГПК РФ, ст. 55 АПК РФ, ст. 25.9 КоАП), в роли специалиста - консультант и лицо, призванное оказать техническую помощь следователю и суду (ст. 58 УПК РФ, ст. 188 ГПК РФ, ст. 25.8 КоАП, ст. 41 Закона "Об исполнительном производстве" (98)). В этой части специфика рассматриваемой деятельности по отношению к работе сведущего лица в строительной сфере в том, что в конкретных, порой складывающихся самым неожиданным образом производственных ситуациях прораб, проектировщик или архитектор может (и должен) реализовать все свои знания и опыт, чтобы решить конкретную профессиональную задачу.
В сфере судопроизводства сведущее лицо в силу ограничений процессуального характера такой возможностью не обладает, хотя на это его часто ориентируют и следователь, и судья. Так, выступая в роли специалиста, он не вправе проводить какие-либо исследования, тогда как в ходе, например, судебного заседания потребность в этом возникает, но без проведения соответствующей процедуры он может ограничиться лишь консультацией. Порой он готов к тому, чтобы разъяснить вопросы, выходящие за рамки его документально подтвержденной специальности. Однако сообщенные при этом сведения не будут иметь доказательственного значения, как и уместные (а иногда и необходимые) сведения бытового, житейского характера.
Такого рода ограничения, с одной стороны, формируют у сведущего лица необходимый для его работы "стопорный" рефлекс, с другой - не позволяют в ряде случаев полностью реализовать свой профессиональный потенциал, что вызывает негативную реакцию не только у сторон по делу, традиционно склонных подозревать эксперта или специалиста в лукавстве, но и у судей (особенно в гражданских и арбитражных процессах), практикующих различного рода процедурные упрощения. Все это порождает у сведущего лица определенный психологический дискомфорт, незнакомый его коллегам, осуществляющим свою деятельность за рамками судопроизводства.
В практике исполнительного производства достаточно часто бывает необходимым привлечение сведущего в области строительства лица для оценки объектов недвижимости, что требует проведения исследований. Вместе с тем указанный выше Закон, регламентирующий исполнительное производство, в качестве сведущего лица указывает только специалиста, перечень обязанностей которого проведение исследований в себя не включает. Поэтому оценку арестованного имущества осуществляют сведущие лица, не имеющие какого-либо правового статуса и, соответственно, не наделенные определенными законом, в рамках которого они осуществляют свою деятельность, правами, обязанностями и ответственностью (они руководствуются лишь правовыми нормами, регламентирующими оценочную деятельность (103, 158)). Это, безусловно, пробел законодательства, восполнить который можно, с нашей точки зрения, введением в исполнительное производство такой фигуры, как эксперт.
4. Особого внимания в силу их специфики заслуживает определение основных объектов ССТЭ (данный вопрос рассматривался во второй главе настоящей работы). Это здания, строения, сооружения, инженерные коммуникации и функционально связанные с ними территории, процессуальный статус которых законодательно не определен.
В гносеологическом (познавательном) плане эти объекты ССТЭ выполняют роль вещественных доказательств (источников доказательственной информации), но по объективным причинам они не могут быть приобщены к материалам дела. Даже осмотр их иногда провести не просто. Объясняется это противоречиями в действующем законодательстве. Так, с одной стороны, постановление (определение) о назначении экспертизы обязательно для исполнения всеми гражданами без исключения, а с другой - в соответствии с конституционным принципом неприкосновенности жилища (самого распространенного объекта ССТЭ) никто не вправе нарушать его против воли проживающих в нем лиц, за исключением случаев, предусмотренных законом, либо при наличии судебного решения, вынесение которого на практике достаточно часто преследует цель обеспечить доступ эксперта к спорному объекту недвижимости. Если сделать это не представляется возможным, эксперту, как правило, не удается провести натурные исследования (судебные осмотры с участием эксперта-строителя традиционно не проводятся). Таким образом в деятельности экспертов-строителей имеет место весьма значительный, но никак не отрегулированный законодательно этап производства экспертизы - экспертный осмотр на месте. Отсутствие процессуальной регламентации его проведения создает много проблем. На практике они находят свое разрешение. Однако до тех пор, пока данный вопрос не будет решен законодателем, позиции эксперта останутся в этой части достаточно уязвимыми.
С такого рода проблемами (подробнее о них сказано ниже) сталкиваются обычно эксперты-строители и отчасти эксперты, занимающиеся производством пожарно-технической, автотехнической и товароведческой экспертиз; представителям других экспертных специальностей эта проблема незнакома, так как в их распоряжение объекты исследования поступают непосредственно, а не путем указания их адреса в постановлении (определении) о назначении экспертизы.
5. "Немобильность" основных объектов ССТЭ, их особый статус (собственность), крупногабаритность и сложность обусловливают необходимость значительных затрат времени на натурные исследования, проводимые в присутствии сторон по делу либо их представителей <*>. Отношения между сторонами всегда конфликтны - иначе сложившиеся коллизии разрешались бы вне сферы судебного разбирательства, поэтому активность